Восьмая степень свободы - Александр Конторович Страница 19

– Винсент, рад вас видеть, дружище, – поприветствовал хозяина Зак.

– Мистер Ноэл, какой сюрприз! Что вас привело к нам в гости? – поспешил навстречу гостю владелец одной из самых известных художественных галерей в Кили.

Мужчины пожали друг другу руки и расположились в креслах. Зак был большим любителем антиквариата и частенько захаживал в галерею «Арт». Он доверял экспертной оценке Роула и нередко советовался с ним перед тем, как сделать очередное приобретение.

– Никак не могу привыкнуть к вашей манере приезжать лично, Зак, – начал Винсент Роул. – Обычно мои клиенты предпочитают виртуальные встречи, знаете ли. Не сочтите за обиду, я вас рад видеть всегда, вы – мой любимый покупатель, просто это так необычно!

– Знаю, знаю, дружище, – проворчал Закари. – Я старомоден. Предпочитаю все потрогать руками.

– Но современные голограммы передают тактильные ощущения очень достойно, мой друг! – возразил Роул. – Впрочем, это все равно все не то, я с вами согласен! Итак, – он резко поменял тему, – вы хотите его увидеть?

– Я именно за этим и приехал, Роул. Ну, конечно, помимо того, что хотел увидеть вас, – поправил себя Зак, улыбнувшись.

– Тогда прошу в соседнее помещение.

В руки Закари опустился шар из слоновой кости – изящная скульптура, покрытая сложной витиеватой резьбой. Он присмотрелся к внешнему шару и увидел в его извилистых узорах сказочных драконов с вырывающимися языками пламени из пастей. Через прорези внешнего шара Зак с восторгом рассмотрел второй внутренний шар, еще более тонко и богато украшенный резным узором из линий.

– Шар в шаре, пятнадцатый век, неизвестный китайский мастер. Завораживает, правда? – благоговейным шепотом произнес Роул.

– Он превосходен, я бы мог смотреть на него часами, сродни медитации, – согласился Закари. – Материальное воплощение идеи о неделимости целого. Что хочет продавец?

– Марлин хорошо знает толк в подобных вещах. Видите ли, скорее всего, шар «выловили», хотя по документам он чист, поэтому я и взялся показать его вам.

– Опять Марлин? Сколько лет имею дело с этим человеком и до сих пор не знаю его настоящего имени. Да что имя – мы даже лица ни разу не видели. Впрочем, пока у нас с ним не было ни одной накладки. Но все равно, подобная осторожность меня несколько оскорбляет, вы не находите, Роул?

– Людям его рода занятий осторожность не помешает, – попытался оправдать неизвестного собеседник Зака. – Он сильно рискует, ведь круг его клиентов широк – от состоятельных людей вроде вас до террористов, всякое может случиться.

– Террористов? – переспросил Зак.

– А что вы думаете, Закари, террористы не могут ценить прекрасное? И, кроме того, на таких вещах можно неплохо заработать. Не удивлюсь, если наш Марлин работает и на них тоже. В любом случае, он профессиональный фиши и человек, хорошо разбирающийся в искусстве. И если вы хотите приобрести это чудо, – Роул кивнул на шар, – нам придется здорово поторговаться.

– Торговаться – мой профиль, Роул, – ответил Зак. – Назначайте встречу, я жду вашего сообщения.

* * *

Ноэл всегда считал, что самые красивые люди на Земле родом из Эфиопии. Его восхищало в них сочетание темной, с приятным оттенком, кожи и тонких черт лица. Но женщина, которую увидел Зак перед собой, затмила всех красавиц, виденных им ранее.

«Она точно эфиопка», – подумал про себя Зак.

Мвиту Ндомо он знал по выступлениям, но впервые видел ее живьем. Безупречная фигура женщины, длинные прямые волосы, огромные карие глаза, точеный нос, изящные скулы – Зак пожалел, что не умеет рисовать, он бы хотел иметь портрет Мвиты.

«Да, самое прекрасное в ее лице – глаза, необыкновенно красивый разрез», – отрешенно подумал он.

– Мисс Ндомо, у меня к вам очень важное дело. Я знаю, что вы очень занятой человек, и поэтому я не хочу попусту тратить ваше время. Дело касается предложения, на которое вы ответили на платформе «Анко».

Зак увидел, как потемнели глаза Мвиты, и между бровями появилась маленькая тревожная складка. Ноэл почувствовал угрызения совести из-за того, что нарушил красоту ее лица.

– Кто вы? – резко спросила женщина. – Я не разговариваю с шантажистами. Можете делать, что угодно, – твердым голосом отрезала она.

– Закари Ноэл, – представился он. – Я – предприниматель, владелец компании по производству лодеров, но это неважно. Я не собираюсь вас шантажировать.

– Что вам нужно от меня?

– Чтобы быть кратким, скажу, что мои личные интересы совершенно случайно пересеклись с вашими. Я должен сдать сделку с этим лодером взамен на… другую услугу от Бюро, – начал объяснять Зак.

– Ясно, я не сомневалась, что Бюро обтяпывает свои темные делишки с нечистыми на руку дельцами, и вы – лишнее тому доказательство, – усмехнулась Мвита.

– Не буду спорить с данным фактом, хотя я бы мог упомянуть, что и ваше имя тоже прозвучит в рамках этой сделки… Но!.. – Зак жестом остановил попытки своей собеседницы возразить. – Вы отчасти правы. И я не испытываю большого желания выполнять это обещание, меня вынуждают обстоятельства.

– Сдав меня властям, вы остановите проект, из-за которого погибнут десятки тысяч людей, а может, и сотни, – глядя ему в глаза, произнесла Мвита.

– Уезжайте, скройтесь, откажитесь от покупки… возьмите паузу… сделайте что-нибудь, я не хочу, чтобы вы пострадали! – горячо произнес Зак.

Он понимал мотивы Мвиты – ее партия шла на это не ради личной наживы. Но, в любом случае, это была противозаконная операция, и она рисковала всем: карьерой, репутацией, свободой.

– Я не могу это сделать, но у меня есть встречное предложение, – внезапно произнесла Мвита.

– И?.. – Зак с удивлением приподнял брови.

– Возьмите паузу вы, мне надо всего два дня. И потом можете смело сдавать меня адвокатам.

Закари на мгновение задумался, пытаясь понять, зачем ей это надо.

– Послезавтра у вас выступление в правительстве? Я что-то об этом слышал…

Мвита согласно наклонила голову. По ее лицу пробежала тень.

– Там произойдет что-то важное? Я правильно понял?.. Да?.. И после этого вам будет неважно, что произойдет далее… Почему?! – задал вопрос Зак, и, взглянув в глаза собеседницы, он нашел в них ответ.

От открывшейся истины лицо Ноэла претерпело резкую смену выражений – от растерянности к ужасу, а затем к горечи.

– Вы знаете, чем это может кончиться? – глухо спросил он.