Похититель костей - Бриана Шилдс Страница 19

– Зато не так интересно, – отвечает Тэйлон, жуя хлеб. – Безопасность – это скучно. – Он слизывает крошки с пальцев, не обращая ни малейшего внимания на ее сердитый взгляд.

Я кладу ладонь на ее предплечье. Хотя я и не разделяю ее страхов – потому что беспокоюсь о куда более насущных вещах, – я ее понимаю. Поскольку она Врачевательница, ее предназначение состоит в том, чтобы облегчать боль, избавлять людей от мук. Видя, что нам не по себе, что мы испытываем дискомфорт, она жаждет тут же положить ему конец. Но такие затруднения, как это, нельзя разрешить с помощью магии, здесь необходимо терпение, и это нервирует ее.

– Все будет хорошо, – говорю я ей. – Я тебе обещаю.

– Саския права, – соглашается Джейси. – Нам остается только одно – ждать.

Тесса делает глубокий вдох:

– Я понимаю. Но я вся как на иголках.

Никлас и Брэм, до этого негромко разговаривавшие друг с другом, вдруг умолкают. И Брэм легко толкает Тессу плечом:

– Смотри, похоже, больше нам не придется ждать.

К нам идет Наставница Кира, неся большой деревянный ларец. И, недолго думая, со стуком ставит его на стол перед Тессой, будто зная, что та жаждет увидеть его больше нас всех.

Я слышу, как Тесса делает выдох.

Джейси тянется к замочку ларца, но Тесса кладет на него руку, чтобы не дать ей откинуть крышку.

– Давайте отнесем его наверх, где нам никто не будет мешать.

Мы все оглядываемся по сторонам. Две остальные группы сидят далеко как друг от друга, так и от нас, настолько далеко, что мы не слышим, о чем они говорят. И даже не можем разглядеть черты их лиц.

– Вряд ли… – начинает Джейси, но, видя мольбу, написанную на лице Тессы, решает не возражать. – Ладно. Думаю, толика уединения нам не помешает. Давайте отнесем его наверх.

* * *

Нашу с Тессой комнату нельзя назвать маленькой, но, когда мы все шестеро садимся в кружок на пол между двумя кроватями, она начинает казаться тесной. Брэм оказался рядом со мной, он сидит, скрестив ноги. Его плечо прижато к моему, и от этого мне трудно думать. Трудно дышать. Я пытаюсь стряхнуть с себя это чувство, досадуя на свое тело, которое, похоже, все еще не может отличить эту мою жизнь от той, другой.

– Вы готовы? – спрашивает Тесса.

Деревянный ларец стоит в центре нашего кружка.

Джейси издает театральный вздох:

– Да открывай уже. Ожидание меня просто убивает.

Тесса откидывает крышку. Внутри ларца стоит костяной параллелепипед, гладкий, как шелк. По размеру он сравним с двумя буханками хлеба, лежащими бок о бок. Я могла бы назвать его ларцом, вот только на нем нет ни петель, ни каких-либо видимых пазов. Тесса вертит его в руках, разглядывая со всех сторон.

– Э-э… у вас есть какие-то идеи?

– Похоже, его сделал Косторез, – говорит Тэйлон. – Отдай его Никласу.

Никлас берет эту штуковину у Тессы и проводит ладонью по ее граням.

– По-моему, это ларец-головоломка.

– Ну и как же нам его открыть? – спрашивает Брэм.

Никлас качает головой, продолжая ощупывать грани:

– Эти ларцы все разные. Одни открываются с помощью определенного набора движений руки по их граням, другие можно открыть только в определенном месте, третьи срабатывают от прикосновения пальца с определенным отпечатком.

– Как наш дверной замок, – говорит Тесса.

– Да, – подтверждает Никлас. – Магия тут немного иная, но принцип тот же.

Я думаю о великолепном ларце, который матушка заказала для костей моего отца. Наш мидвудский Косторез изготовил его из измельченных ребер кита, украсив его грани инкрустацией из диагональных полосок лазурита. Его замок был сделан так – вернее, задуман так, – чтобы его могли отпереть только матушка и я.

Но Лэтам все равно сумел похитить кости моего отца.

От этих воспоминаний во мне снова разгорается гнев. Что куда лучше, чем парализующие меня ощущения от прикосновения тела Брэма – от давления его плечевой кости на мою плечевую кость, от соприкосновения наших коленных чашечек, разделяемых только кожей и тканью. Гнев заставляет меня сосредоточиться. Делает мой ум острым, как клинок, и готовым к действию здесь и сейчас.

– Итак, с чего мы начнем? – говорю я.

Никлас ставит ларец на пол и неуверенно смотрит на него несколько долгих секунд.

– Думаю, самый вероятный вариант – это определенный набор движений.

– Что ж, попробуй, – предлагает Тэйлон.

Никлас сглатывает. Хрустит костяшками пальцев. Зачем принимается водить пальцем по верхней грани – сверху вниз, потом по диагонали вверх, потом по диагонали вниз. Мы все наблюдаем за его движениями, словно остолбенев. Я не сразу начинаю понимать, что он делает, но, когда смекаю, в чем тут суть, его выбор кажется мне разумным. Его палец медленно выводит буквы: К-О-С-Т-Я-Н-Ы-Е-И-Г-Р-Ы. Когда он заканчивает выписывать последнюю из букв, мы все подаемся вперед, затаив дыхание и полные надежды.

Но ничего не происходит.

Плечи Никласа поникают. Он расстроен.

– Не бери в голову. – Тэйлон хлопает его по спине. – Мы испробуем что-нибудь еще.

И мы начинаем. Ларец передается по кругу из рук в руки, и каждый из нас изучает его со всех сторон. Мы проверяем, не откроют ли его папиллярные узоры на наших пальцах, ищем пазы, пробуем различные числа и сочетания букв: наши имена одно за другим, сумму наших возрастов, «ЗАМОК СЛОНОВОЙ КОСТИ» и даже – с подачи Тэйлона – «ПОМОГИТЕ!»

Джейси, задрав голову, смотрит на потолок и делает шумный выдох:

– По-моему, это дурацкое испытание. Какой толк от игры в угадайку?

Услышав это, я выпрямляюсь:

– Погоди-ка, кажется, в твоих словах что-то есть.

Она глядит на меня, сложив губы бантиком:

– Что ты имеешь в виду?

– Нора сказала, что костяные игры нужны, чтобы мы научились работать вместе.

– Именно этим мы и занимаемся, – говорит Тесса. – Уже несколько часов.

– Но мы пытаемся найти разгадку по очереди, каждый сам по себе. Возможно, мы должны коснуться этой штуки одновременно.

Я вижу на их лицах оптимизм, когда мы все кладем ладони на верхнюю грань ларца.

Секунду все остается как есть, затем костяная поверхность начинает двигаться под нашими руками.

Ларец открывается примерно так же, как распускается цветок.

Верхняя его грань разделяется на отдельные узкие сегменты, и они движутся то вперед, то назад. Одновременно боковые грани разъединяются и отгибаются в стороны. Части верхней грани ларца начинают вращаться, перемещаясь вниз. Все это происходит медленно, и мы смотрим на это действо, словно завороженные. Когда движение наконец прекращается, то, что мы видим перед собой, больше похоже не на ларец, а на корзинку. На ее дне лежит небольшой мешочек, в котором находятся набор из небольшого количества костей и лист плотной бумаги, сложенный втрое и перевязанный кожаным шнуром.