Операция «Вирус» - Ярослав Веров Страница 19

Абалкин хмыкнул, отбросил листок.

— В подвале контрразведки. Тристан говорил на незнакомом языке, следовательно, вызвали переводчика.

— Тристан не знал островного наречия? — я счел уместным удивиться.

— Тристан знал островное наречие, — положительно, Левушка-ревушка разговаривал со мной как с последним кретином. — Но палач перестарался, Тристан начал бредить. По-немецки. Тогда послали за переводчиком. Штатный же переводчик контрразведки в тот вечер был пьян, и под рукой оказался я.

«Или ты организовал так, чтобы оказаться под рукой», — подумал я, но перебивать Абалкина не стал.

Похоже, Лева излагает заранее подготовленную версию. И если бы он не собирался ее изложить, послал бы меня сразу же куда подальше. Значит, что-то он скрывает, раз путает следы. Что ж, и в хорошо продуманных версиях возможны зацепки, за которые можно вытянуть истину.

— Тристан был плох, практически при смерти, к тому же, по всей видимости, повредился в рассудке. Спасти его было невозможно. Меня он уже не узнавал, но в бреду все время повторял про три шестерки и номер, по которому их следует передать. В миг просветления, за секунды до агонии, узнал меня и сказал, что мне нельзя находиться на Земле.

— И вы решили сбежать, — сказал я. — Даже не попытались спасти товарища…

— Тристан был обречен! — почти выкрикнул Абалкин. — Повторяю в последний раз: живым из рук контрразведки он выйти не мог!

Краем глаза я заметил, как напрягся маячивший неподалеку Водолей. Я подал ему условный знак: все в порядке.

А вообще — чем дальше, тем интереснее.

— Хорошо, оставим это. Что же произошло потом?

— Потом я решил спасти хотя бы тело. Бот я нашел быстро. — Абалкин снова был равнодушно-спокоен. — Его погрузили на колесный транспортер, выставили охрану. Летательный аппарат шпиона с материка — это серьезно. Пришлось поработать. Много суеты… Особенно когда ударили пулеметы с вышек… Досталось, правда, бедному Курту, которому было уже все равно… Запрыгнув на платформу, я приложил его ладонь к распознавателю и ввалился в кабину. Хорошо, что бот держали под открытым небом, аккумуляторы наелись под завязку, и я смог стартовать сразу. Через четыре часа я прибыл на базу.

— А труп?

— Труп я бросил.

— Почему?

Абалкин снова посмотрел на меня как на насекомое, но теперь уже не ядовитое, а совершенно ничтожное, такое, на которое и внимания-то обращать не след. Тем более ему, повелителю всея фауны. И вообще по лицу допрашиваемого читалось, что он все более и более утверждается во мнении, что перед ним — индивид с ограниченными умственными способностями.

— Потому что поднялась тревога, а значит, меня попытаются достать ракетами. Лишние сто килограммов уменьшили бы маневренность бота, к тому же мне пришлось бы тратить драгоценные секунды на размещение тела в кабине. А ракетная техника в Островной Империи, в отличие от Страны Отцов, не стоит на месте. У них, между прочим, гиперзуковые «земля-воздух» имеются. Пришлось выполнять противоракетные маневры. — Тут Абалкин патетически воздел очи горе и, явно пародируя журналиста Каммерера, воскликнул: — Вы-то должны понимать, что такое противоракетный маневр!

Так. Я медленно выдохнул и мысленно сосчитал до пяти. Вот так. Это тебе, Мак, сыщик ты задрипанный, не какой-нибудь простак Вовид. Это тебе — прогрессор нового поколения. Который играючи расколол тебя еще во время «дурацкого» видеозвонка. Просто не было прогрессору Абалкину тогда никакого дела ни до комконовской слежки, ни до чего вообще, кроме тайны его, Абалкина, личности. Да он всю дорогу опережал нас с Экселенцом по крайней мере на два шага, и еще удивительно, что так плохо подготовился прогрессор Абалкин к стрельбе в Музее. Но, черт побери, я тоже — прогрессор. Пусть и бывший, и устаревшей конструкции, но мы еще посмотрим, кто кого. Потому что больше всего я не люблю тайн. А в мрачной и темной драме, разыгравшейся на Саракше, тайна была. И еще. Лева, я, конечно, очень сочувствую тебе как жертве интриг феодальных рыцарей плаща и кинжала и прочих тайных тюремщиков идей. Очень. Но за нос водить себя не позволю. Вот так.

— Спасибо, Лев! — сказал я почти дружески. — Вы мне очень помогли. Позвольте напоследок еще один вопрос. Довольно абстрактный, но…

— Задавайте, — согласился Абалкин. — И убирайтесь. Я устал.

— Во время работы в Адмиралтействе не приходилось ли вам слышать о необыкновенном… м-м… бойце? Единственном, кто способен проникнуть на материк вопреки лучевым ударам.

— Да, приходилось, — усмехнулся Абалкин. — Его называли Черным Дьяволом. Я его однажды видел, когда замещал офицера-преподавателя иностранных языков в разведывательно-диверсионной школе. Рослый такой парень, улыбчивый, совсем не похож на коренного жителя Империи. Глаза карие, темные курчавые волосы. И ловок он, как черт.

Я догадывался, на коренного жителя какого мира этот парень более всего похож.

13 июня 78-го года

Экселенц недоволен

Выслушав мой доклад, Экселенц несколько минут молчал, сплетая и расплетая длинные гибкие пальцы. Я делал вид, что не замечаю хмурого выражения на его лице, а внимательно разглядываю «Рассвет на Парамушире». Конечно, подлинник Иоганна Сурда, на который давно зарится Третьяковка, заслуживал самого вдумчивого изучения, но в эту минуту меня больше интересовал узор, образуемый веснушками на голом черепе начальника КОМКОНа-2. Наши записные острословы уверяли, что по ним можно предсказать свою служебную будущность. Моя служебная будущность находилась на перепутье, и самое время было узнать, по какой дорожке она покатится дальше.

— Все это плохо, — нарушил молчание Экселенц.

— Что именно, шеф? — поинтересовался я вкрадчиво.

— Все! Прежде всего результаты расследования. Но и твой должник, Абалкин, меня совсем не порадовал.

— Почему — должник?

— Потому что ты ему жизнь спас, — буркнул Экселенц. — «Здесь, у самой кромки бортов, друга прикроет друг…» — фальшиво пропел он. — Ладно, вернемся к делу. Твоя новая командировка на Саракш — вопрос решенный. Гипотеза Бромберга, при всей ее безумности, показалась Суперпрезиденту не лишенной здравого зерна, тем более что существует немало косвенных данных…

— Генетическая идентичность землян и гуманоидов, например, — вставил я.

— В том числе и это, — нехотя согласился он. — Не отвлекайся! Итак, нам нужен, как говорят пандейцы, свой глаз в Островной Империи. Персонал КОМКОНа-1 для такой миссии непригоден. Прогрессоры нацелены на другое. Нужен человек, сочетающий в себе качества прогрессора и контактера. И этот человек — ты. Разумеется, у тебя будет прикрытие. Пароли и адреса прогрессорских явок. Но учти — в центре Империи ни один землянин еще не бывал. Поэтому, если ты туда попадешь, тебе придется полагаться лишь на себя. Действуй по обстановке. В критических ситуациях поступай по своему усмотрению. Индульгенцию у Совета я тебе вытребовал. По возвращении пройдешь обычную процедуру рекондиционирования… И не морщись! Мне не нужен здесь еще один «имперец» на грани психоспазма. Вопросы есть?