Контрольная точка - Владимир Брайт Страница 19

Ра-а-аз.

Нажал кнопочку. Пока на экране красавица Фаса с роскошной грудью полторы секунды творит заклинание «Сгусток огненной плазмы», ловкие пальцы отправляют в рот горсточку чипсов.

Два-а-а.

Еще одно заклинание, и глоток позитивной колы утоляет жажду.

Три-и-и.

Шоколадная плитка отправляется на рандеву с чипсами, чтобы…

Три-инь… Три-и-инь… Три-и-инь…

Совершенно некстати зазвонил телефон.

– Кто говорит?

– Слон!

– Откуда?

– От верблюда.

– Чего надо?

– Шоколада… Сало, ты что, правда скопытиться решил? Или у тебя мозги расплавились?

Одноклассник Сашка Кожемякин, по прозвищу КС, Крупнокалиберный Слон, звезд с неба не хватал. В учебе чередовал стабильные двойки с вымученными тройками. Да и вообще не отличался стабильностью, будучи по жизни отъявленным хулиганом.

– Слон, у меня с головой все в порядке.

– Молодец. Не забывай, ты мне еще три контрольных должен по математике.

– Две…

– Четыре.

– С чего это вдруг?

– Думаешь, я просто так звоню? О здоровье спросить?

– Нет. Ты не такой.

– Получается, мозг у тебя пока не отсох. Ха-ха-ха! Шутка.

– Я понял.

– В общем, слушай сюда. Два раза повторять не буду. Бабка Светлячковой – старая карга…

– Баба Прося? Прасковья Ивановна?

– Сало, ты реально тупой? Какая на фиг Прося? Какая еще Ивановна? Реальная Яга Карговна с метлой и бородой! Без вариантов. Так вот, она своей подружке сказала, что ты…

– Слон, не пойму одного.

– Чего?

– Откуда ты знаешь, что, кто и кому сказал?

– Сало. Мы еще две минуты не поговорили, а ты меня уже бесишь. С тебя пять контрольных. И все минимум на тройки! Ты понял?

– Почти.

– Тогда слушай внимательно. Это в твоих же шкурно-сальных интересах.

– Ок.

– Карга со своей подружкой-старушкой шепталась по телефону. А Машка Светлячкова по параллельному аппарату подслушивала, о чем они говорят. У нее в семье все шпионы. Штирлиц на Штирлице сидит и Гитлером погоняет.

– Мюллером.

– Не важно. В общем, Машка по большому секрету рассказала страшную тайну Лидке Голиковой. Та поделилась со Светкой Филимоновой, которая дружит с Анькой Петренко, положившей глаз на Витьку Самойлова. А Витек, сам знаешь, парень четкий. За своих – горой. Не продаст никогда. Кстати, ты ему тоже две контрольных должен. Учти. В общем, Витек как узнал, сразу ко мне метнулся.

– И что?

– Капец тебе, Сало на холодец. Вот что. И моим замечательным контрольным тоже.

– Да что случилось?!

– Карга Светлячковой с лавки упала и головой долбанулась.

– А при чем здесь я?

– При том, что она с испугу решила, будто твоя мать хочет от тебя избавиться. Извести под корень. В двухкомнатной квартире ей с ребенком стало тесно. Поэтому она тебя травит какими-то лекарствами заграничными, таблетками непонятными, фруктами несвежими и этой… как ее… Ну, от которой еще свиной грипп пошел по миру?

– Свининой? Зараженной?

– Скорее колбасой вареной. А может, свининой. Тебе, Салу, виднее.

– Слон, ты вообще о чем говоришь? Какие таблетки и колбаса?

– О тебе, Сало. Теперь ты в школе первая знаменитость.

– В школе?!

– Ну, в классе точно. Все только и говорят о том, когда к тебе комиссия придет и что после этого будет.

– Какая комиссия?!

– Президентская.

– Чего?

– Испугался? Да ладно, не ссы. Шучу я. Президенту ты, Сало, на фиг не сдался. Поверь на слово. У него своих президентских дел полно. О народе заботиться и с коррупционерами бороться. Ты телевизор смотришь?

– Нет.

– Зря. Там много чего полезного в новостях говорят. Про политику и вообще о ситуации в мире.

– Кто говорит?

– Ну не я же! Дикторы, конечно.

– Понятно. Слон, а правда, без шуток, что за комиссия ко мне собирается?

– Чего-то там по делам несовершеннолетних и защиты детских прав. В общем, Сало, тема мутная. Даже не знаю, как ты будешь отбиваться и что врать про таблетки да колбасу.

– А с чего комиссия взяла, что меня хотят отравить?

– Карга им рассказала. Ты ведь Машке Светлячковой звонил?

– Да.

– Говорил, что болеешь?

– Да. А что в этом такого?

– Ничего. Просто это уже седьмой раз за полугодие.

– Чего седьмой?

– Болеешь, Сало. Вот чего. Я смотрю, у тебя конкретно мозги потекли.

– Седьмой?

– Точняк.

– Не знаю… Вроде… Хотя…

– Я знаю. Считал на контрольных. И карга тоже не дура. Все с калькулятором вычислила и решила, что неспроста пухляку нездоровится. Видать, плохо живется бедняжке. Вот и решила позвонить кому надо.

– А к-кому н-надо? – спросил похолодевший от предчувствия беды Пусик.

– Комиссии, Сало. Ко… ми… сс… ии… – нарочито растягивая буквы, дурашливо произнес КС. – Короче, переваривай информацию, готовься к гостям. Я тебя предупредил. Пять контрольных с тебя. Бывай…

И, не дожидаясь ответа, корыстный информатор бросил трубку, оставив Пусика один на один с проблемой.

Десять минут назад жизнь казалась прекрасной и удивительной. Все было лучше не придумаешь. И вдруг…

Дзинь. Дзинь. Дзинь…

В дверь позвонили. В половину девятого вечера в гости к Салдиным обычно не приходили. Соседка тетя Валя знает, что мать на работе, а больше вроде бы некому.

Дзинь. Дзинь. Дзинь…

«Комиссия! – безуспешно пытаясь совладать с ужасом, понял вспотевший Пусик. – Она, проклятущая! Больше некому! Хорошо, что Слон успел предупредить!»

Дзинь. Дзинь. Дзи-и-инь!

Звонок продолжал надрываться. Пришедшие явно не собирались уходить с пустыми руками. Им нужен был «заболевший» пацан.

«Что делать? – Мысли путались. – Спрятаться? А вдруг подумают, что накормленный отравленной колбасой умирает? И пригласят слесаря Петровича, чтобы взломать дверь? Хотя нет. Петрович напился паленого самогона и спит. У комиссии не получится! С другой стороны, можно вызвать службу спасения. Это проще и эффективней. Один звоночек, и все. Бравые парни быстро приедут, проникнут в квартиру через окно, обнаружив, что она не пуста».