Последний экзамен колдуна - Максим Пачесюк Страница 19

Из той двери, куда раньше ходил здоровяк, показалась дородная женщина с подносом в руках и шалью на плечах. На подносе исходила паром чашка ароматного чаю, стояла небольшая вазочка с печеньем, на блюдце имелась пара крупных кубиков сахара, а в крохотной бутылочке – молоко.

- Прошу вас, сэр.

Я встал, чтобы принять поднос из рук женщины, но та отмахнулась.

- Что вы, что вы! Это моя работа, - и сама поставила поднос на столик рядом. – Сахар?

- Нет, спасибо. Молока. - В чашке оставалось место, ну и бутылочка за себя говорила.

Пока женщина наливала молоко, я обратил внимание на крупные камни в золотой оправе ее колец. Прислуга так не одевается. Управительница, или может хозяйка? Слышал, что те из жриц любви, что вышли в тираж, но сумели скопить пару монет, часто открывают свои заведения, либо принимают их в наследство от старых хозяек. Злоупотребление противозачаточными зельями не лучшим образом сказывается на их репродуктивной способности, и редко какая шлюха рожает после трудовой пятилетки.

- Прошу вас, сэр, - женщина подала мне чашку на блюдце и прикоснулась к вазочке с печеньем. – Угощайтесь.

- Благодарю.

С такими дамами ухо нужно держать востро. Они много грязи видели, и свою выгоду извлекать умеют. Для моих целей лучше молодая проститутка подойдет.

- Прошу, прощения, сэр, - сказала дама. – Но почему сейчас? Редко кто ходит в бордели по утрам.

- А почему бы и нет? По крайней мере, мне не грозит очередь, - пошутил я.

Дама тоже засмеялась.

- Вежливый, да еще и с чувством юмора. Отличные качества! Вы мне нравитесь, молодой человек, и я сделаю вам подарок. Час с девушкой для вас бесплатно.

Девушке понадобилось больше минуты, чтобы привести себя в порядок. Я, впрочем, тоже мысли в кулак собрал и чай допил. И хорошо, что допил, иначе бы подавился при виде рыжей «прелестницы». Да громилы Фейрберна выглядели аппетитней. Нет, девушка вроде бы и в платье приличном была, и локоны завиты, брови выщипаны, губы напомажены, да только не вязалось все это! Что с меня взять – деревенщина я и есть. Мне больше крепкие сельские девушки нравятся. Крепкие, а не жирные! Эта девушка за весом явно не следила и талию держала исключительно корсетом. Брови-ниточки, дорисованные помадой губы-бантики и густые тени под глазами вообще мысли о болезнях навевали. Тем не менее, я сделал титаническое усилие и улыбнулся.

- Мисс.

Девушка зарделась как маков цвет. Бордель-маман подала ей непонятный знак и исчезла, а девушка взяла меня за руку и без слов утащила наверх. В крохотной спальне она первым делом отстегнула пышную юбку и широко расставила ноги, в панталонах с прорезью, демонстрируя то, за чем, по ее мнению, я пришел.

Помоги мне Господи!

Несмотря на отвращение, я почувствовал, как подымается мужское естество. Что за фокусы?!

Девушка, по ее мнению, зазывно сделала шаг и попыталась снять с меня сумку.

- Так, стоп, минутку. Одно мгновение, мисс! – вырвался я из ее цепких ручек.

- Не волнуйтесь, сэр, я умею быть нежной, – засмеялась она.

Что за чертовщина?! Она же мне противна!

- Чай! – догадался я. Будь он трижды проклят, как и моя неосмотрительность. – Что там было?

Девушка переменилась в лице. Действительно свежа, раз маску не удержала. Видно на таких вот лопухах, как я, молодняк в борделе и натаскивают.

- О чем, вы, сэр?

- Понятно, - вздохнул я. – Присядь на минутку.

- Но…

- Сядь! – приказал я, и полез в сумку.

В чае был стимулятор, значит антидот по второму варианту. Чудо, что я не оставил его дома. Пробирку с мутной жидкостью я вытащил не глядя, откупорил…

- А может не надо? - пискнула рыжая, со страхом в глазах. – В чае было достаточно!

- Это антидот, - успокоил я ее.

- А зачем? – не поняла она. – Там простой возбудитель. Чтобы неопытные клиенты не терялись.

Я едва не поперхнулся зельем.

- У меня есть опыт! – А, ладно, кому я доказываю, и главное, зачем?

Уняв негодование, я осмотрелся, оценил размеры зашторенного окна и аккуратно выглянул из-за занавески. Окно выходило на улицу и для побега явно не подходило, хотя следов людей Фейрберна я и не обнаружил. А нет, вон стоит один, курит. Ну, травись себе на здоровье.

- Задняя дверь куда ведет? – спросил я, чем еще больше напугал проститутку.

- Вы что, сбежать собрались?! Беатрис меня закопает!

- Пятерку хочешь? – спросил я, но девка отчаянно замотала головой. – Десятку! … Двадцать? ... Да ты издеваешься, мисс!

- Я лучше отработаю! Хоть на сотню. Вам понравится.

- Дорогая моя, боюсь тебя расстраивать, но сюда я зашел не за удовольствием, а чтобы слежку сбить. Иди сюда. Видишь того громилу с сигаретой. Он меня дежурит.

- Ты кто такой? – встрепенулась проститутка. – Слежка, зелья в сумке.

- Тот, чья смерть вам у порога не нужна, - решил я припугнуть рыжую, раз она столь впечатлительна. – Хотя, тут еще возможны варианты, кто кого…

- Вам лучше с Беатрис поговорить…

- Не нравится мне она, - признался я. – Хитрая слишком.

- Я ничего не решаю, - отмазалась рыжая. – Беатрис купила меня у родителей за три сотни. Пока не отработаю – я рабыня.

- Я могу тебя выкупить.

- И что мне делать потом? Обеспечите мне жизнь? Я не хочу гнить прачкой как мать, найти мужа алкаша, нарожать от него детей и терпеть побои… Уж лучше здесь.

- Очень жаль, - ответил я, доставая из сумки другую пробирку, а из внутреннего кармана куртки кинжал. И то, и другое я сжал правой, а левой схватил рыжую за волосы, развернул к себе спиной и приставил лезвие к горлу. – Тихо! – приказал я. – Мне искренне жаль, что это происходит. Я не собираюсь тебя убивать, но гарантировать лояльность могу только так. Я отпустил ее волосы и вытащил пробирку из правой руки, не отводя кинжала. – Держи, - я сунул пробирку в ее руку. – Пей.

- Вилли…

- Не успеешь. Люди с перерезанным горлом не кричат.

- Беатрис не простит…

- Не будь дурой, пей!

Проститутка аккуратно открыла пробирку и влила содержимое в рот, проглотив его меленькими глотками, словно боялась, что порежется при большом.

- Молодец, - похвалил я. – Теперь о том, что было внутри. Это яд. Хочешь жить – делай, что я говорю. Противоядие у меня с собой. Голова кружится?

- Д-да, - проблеяла рыжая.

- Отлично, - я убрал кинжал в куртку. – Кричать не советую. Яд действует быстро, а пробирок у меня в сумке много. Некоторые еще хуже того, что ты приняла.