Джокер - Вячеслав Шалыгин Страница 18

Сказать, что этот вывод поразил Нео Красса, – не сказать ничего. Разведчик какое-то время пребывал в шоке. Однако отправлять предварительный рапорт тысячнику Беру он не стал. Изумление и прочие эмоции не должны были отразиться в докладе. Только сухие факты и холодные выводы. Даже без выводов, просто сухие факты.

После того как корабль вошел в атмосферу, этого добра накопилось – полный трюм и лодка на прицепе, но Красс хотел перестраховаться. Он продолжал изучение, то поднимая корабль под облака, то прижимая к земле, чтобы своими глазами увидеть все детали.

Их было много, они удивляли, но, когда сотник увидел один из крупных городов, он испытал не просто удивление. Это был настоящий восторг. Нет, Красс восторгался не совершенством или красотой рукотворных произведений землян, хотя многие здания, конструкции и механизмы были достойны всяческих похвал. Сотника поразил масштаб возможностей землян.

За какую-то тысячу местных лет они не шагнули, а прыгнули далеко вперед в своем развитии. Они освоили и, главное, применили на практике сложнейшие науки. Прошли путь от деревянного плуга и лука до вполне эффективного робота-комбайна и лазерной пушки, от лачуги-землянки до скребущей небо стоэтажной башни, от запряженной животными повозки до летающей в космос металлической птицы.

Никогда и нигде прежде цивилизация не развивалась такими темпами. Если ее не стимулировали, конечно. Но Красс был почти уверен, что постороннего вмешательства не было. Слишком уж самобытными выглядели изобретения землян. Как ни старался, разведчик не смог выявить ни одной реплики, ни одной ссылки на изобретения Империи Доминуса или ее извечного врага Хармора. Это значило, что земляне дошли до всех своих достижений самостоятельно, шаг за шагом, не полагаясь на чьи-то подсказки.

Как такое могло произойти, Красс не понимал, но верил выводам ИРК.

«Все-таки очень трудно будет сдержать эмоции в рапорте!»

Корабль-разведчик Красса в очередной раз снизился над широкой дорогой и полетел на высоте в два корпуса вдоль темно-серой транспортной ленты. Красс отлично помнил, какие были дороги на Земле десять имперских лет назад, во времена предыдущей перегруппировки флотов АИД. В лучшем случае – мощенные булыжником, но всегда узкие настолько, что на них едва разъезжались гужевые повозки.

Теперь же в каждую сторону могли проехать по три экипажа, да еще и с большим запасом по бортам, а поверхность дорог была ровная, как стол. Да и гужевых повозок Красс не увидел, как ни старался. Экипажи землян, сделанные из металла, пластика и стекла, приводились в движение с помощью довольно примитивных, но достаточно мощных моторов на органическом топливе.

После всего, что Красс обнаружил на орбите планеты и в атмосфере, которую протыкали закругленными клювами тысячи металлических птиц с пассажирами на борту, наземные транспортные сети уже не сильно удивили. Но общее впечатление они однозначно усилили.

«Еще десять лет назад по атомному времени Империи здесь был гужевой уровень железного века, – в очередной раз мысленно восхитился Нео, – а теперь процветает космическая цивилизация орбитального класса. Разве не чудо?!»

Нео вдруг почувствовал, что корабль резко меняет высоту, снижаясь почти до поверхности земли. Причина оказалась простой – впереди над шоссе висели канаты, по которым передавалась энергия. Передавать ее нормальным способом, без физического носителя, земляне пока не научились.

Корабль прошел под электрическими канатами впритирку, на грани, все обошлось.

«Почему не поднялся выше? – мысленно, через коммуникационный имплант, обратился Красс к искусственному разуму корабля. – Что за бравада?»

– Проверка параметров трансформации. – ИРК ответил голосом. – Подгонка габаритов и аэродинамических контуров внешней обшивки корабля завершена.

– Любишь ты покрасоваться. – Нео вздохнул. – Как только вернемся на базу, поставлю тебя на перекодировку. Пусть техники разберутся, откуда у тебя этот перекос в мозгах.

– Искусственный разум обязан подстраиваться под стиль работы живого партнера.

– То есть ты намекаешь, что это у меня мозги с изъяном? – Красс усмехнулся. – Теперь точно отправлю на перекодировку.

– Ваш образ мышления нестандартен, сотник. Вы эмоциональны и слабо прогнозируемы. Я только отражаю эти ваши особенности. И если после перекодировки мы вновь будем работать в сцепке, ничего не изменится, я снова скопирую ваш стиль.

– То есть ты хочешь сказать, что – будь корабль на ручном управлении… я тоже пролетел бы под канатами, а не над ними?

– Все верно, сотник. Это вы любите покрасоваться, а я только…

– Отражаешь мою личность по мере скромных сил своего искусственного разума, – закончил Красс. – Все понятно. Хорошо, что на шоссе никого не было. Не то раздавили бы мы с тобой пару экипажей. Больше так не делай.

– Не могу обещать, сотник. Как и вы не смогли бы.

– Вот зараза! Ладно, закрыли тему! Что там со сбором сведений из информационного пространства планеты?

– Сбор будет завершен через три минуты по атомному времени Империи.

– Это значит, через пять часов по времени Земли, – мгновенно пересчитал Красс. – Уходи в дикую местность. Я видел, к востоку от города есть такая. Подышу свежим воздухом, пока ты завершаешь сбор. Заодно проведем бактериологический анализ. За тысячу местных лет в этом сегменте местной биосферы многое могло измениться. Зачем нашим воинам насморк от какого-нибудь нового вируса?

– Побывать на отдыхе в порту и не подцепить какую-нибудь болезнь… это не отдых. – Искусственный разум корабля определенно пытался шутить, но подобрать нужную интонацию не смог, а потому и без того сомнительная шутка вовсе смазалась. Не помогла даже пауза в нужном месте.

– Учиться тебе еще и учиться. – Красс вздохнул. – Век по атомному времени Империи, не меньше. Да только так жестяным болваном и отключишься…

Маяк

Сегодня

Анна широко распахнула глаза и увидела белую чайку на фоне безупречно чистого синего неба. Рассмотреть еще что-то через узкое окно ей не удалось, но и этого фрагмента оказалось достаточно, чтобы стереть большую часть воспоминаний о кошмарных сновидениях и жутковатых событиях прошедшей ночи. Добавили живительного позитива лучи восходящего солнца, уверенно вонзившиеся в стену слева от окна. Утро стучалось в отмытое штормовым дождем стекло и обещало растворить в спокойном лазурном море, совершенно не похожем на бесновавшийся ночью свинцово-серый кошмар, все страхи, опасения и даже малейшие сомнения.

Радовали также звуки. Теперь основой звукового фона был едва слышный шелест прибоя, которому вторили птицы, и далекие веселые голоса. Где-то разговаривали, радостно покрикивали и смеялись люди. Судя по ритму и всплескам в интонациях, они во что-то играли и по ходу игры возгласами комментировали свои успехи.

Анна прислушалась. Что-то ритмично и глухо постукивало. Наверное, мяч. Возгласы следовали как раз после ударов по нему. Играли в футбол?