Фатальное колесо. Третий не лишний - Виктор Сиголаев Страница 18

Бедняги.

Хвала мужеству мотыльков, самоотверженно летящих в пламя свечи!

А ведь и верно. Если кому и задавать вопросы, так это самому «отверженному» в компании. Шестерке. Шнырю. Тому, кем все помыкают.

Во-первых, поможет давняя и скрытая обида на угнетателей. Во-вторых, постоянная опасность делает таких типов действительно шустрыми. Внимательными и наблюдательными. Закон выживания каменных джунглей. Ну а в-третьих, другие могут начать изображать героев. Недолго, конечно. Но оно нам надо?

– «А сколько я зареза-ал. Сколько перереза-ал… Сколько душ я погуби-и-ил…»

Неубедительно имитируя артиста Леонова и раскачиваясь в такт собственному сольному исполнению, Косяк рывками приближался ко мне. Оттирал, получается, сопляка от места основных событий. Джентльмен удачи хренов. Кино, значит, посматриваем иногда? Это хорошо. Значит, для мозгов не все еще потеряно. Я синхронно с этим телом смещался задом в сторону разбитой постройки, держа Косяка на фиксированной дистанции.

Оставшиеся трое не особо торопясь брали Ирину «в клещи». Та тоже пятилась спиной вперед, щемяще выставив перед собой беззащитные ладошки. Ага! Беззащитные. Агрессоры что-то ей втирали неразборчиво, глумливо при этом гогоча. Что именно там говорили – мне уже было не слышно: расстояние между нами постепенно увеличивалось.

Все, можно начинать. Достаточно удалились.

Я перестал пятиться и остановился как вкопанный, пристально глядя прямо в глаза напирающему на меня типу.

– Слышь, Косяк! По фамилии Доцент. А тормозни-ка чуток. Стоп! Все, кина не будет! Электричество кончилось.

– Че?

Парень тоже остановился и, раззявив от неожиданности рот, оторопело уставился на меня. Ему явно резанула по сознанию необъяснимая смена имиджа потенциальной жертвы. Только что перед глазами был бледнеющий от ужаса шкет, а теперь – неизвестно кто, нагло произносящий «взрослые» слова.

– Че-че. Не горячо! Я говорю, понты кончай колотить перед школьником. Разговор серьезный есть.

– Да… я тебе… щас…

Не дослушав, я спокойно развернулся к нему спиной и шагнул за стену битого ракушечника, коротко бросив назад:

– Сюда иди.

Там, особо не торопясь, я нашел глазами обломок подходящего булыжника и сел рядом с ним прямо на землю, опершись спиной о стену. Сейчас клиент прилетит. Надо полагать, взбешенный моей наглостью и слегка ошарашенный неадекватностью разворачивающихся перед носом событий.

То ли еще будет!

Трех секунд не прошло, как раздались рядом и сверху слова, злые и нехорошие, небушко надо мной заслонила тень зловещая, и потянулись к моей головушке черные протуберанцы загребущих рук. Правда, я этого всего не видел, так как глаз не поднимал. Мог только предположить. А вот две чумазые ступни во вьетнамках видел перед собой отчетливо. Как и предполагал. Кстати, от них попахивало.

В общем, недолго думая поднял я рядом валяющийся булыжник и легонько тюкнул им в большой палец левой от меня ступни. Получается, нога правая. Правильно? Тюкнул не так, чтобы окончательно размозжить чумазую плоть, но… тоже прилично. Ориентировочно – или сильный ушиб кости, или даже небольшая трещинка в фаланге.

Ну а это, во-первых, очень больно. Во-вторых – надежно ограничивает любое перемещение. И на приличный срок.

– А-а-а-а-а-а!!!

Тут, брат Косяк, кричи – не кричи…

Я встал с земли и неторопливо на два шага отошел от прыгающего на одной ноге злодея. Как раз хватит, чтобы легко разорвать дистанцию в случае чего. Ага! Точно – прыжок в мою сторону. Исполняется на одной ноге. Одной левой, так сказать.

– Ты! Че! А-а-а?!!

Не готов пока к беседе.

Вы думаете, мне стыдно? Да нисколечко!

Мне, на секунду, восемь лет всего. А нападающему типу с низким, между прочим, уровнем социальной ответственности – лет на десять больше. И пять пудов живого веса. Пакостного, злобного и ненавидящего все вокруг веса. Мне с ним честный спарринг устраивать – себе же хуже.

Вот, полюбуйтесь – еще один прыжок в мою сторону! Наверное, от распирающих его нутро позывов доброты и стремления к всепрощению. М-да. Не дошло с первого раза.

А так?

Я быстро присел на корточки и все тем же булыжником не очень сильно приложил по другому пальцу. По брату-близнецу первого пострадавшего. Только теперь на левой ноге.

Тело, находящееся сверху от меня, удивилось и грузно осело в пыльную землю-матушку, не прекращая вопить, что любопытно, ни на мгновение. Менялись разве что обертоны.

– Ты че делаешь, фаш-шист?! Ы-ы-ы!!!

– А ну, закрой пасть, – навис я над поверженным врагом злым роком, зловеще сжимая обломок булыжника в руке. – Ты кого здесь фашистом назвал? Меня?! Ты, жертва… Вали Котика!

– Ы-ы-ы! Больно-о-о!

– А ну, встал! Быстро. Пошел вперед. Смотри туда. Внимательно смотри!

И буквально вытолкнул его из-за стены, где «серьезный разговор», можно считать, уже состоялся.

А здесь было на что посмотреть!

Вожак стаи лежал ничком на животе, подломив под себя шикарный куст ежевики. Он был при сознании, но даже без малейшего намека на желание хоть как-нибудь переменить позу. Типичное «вне игры». На черных сладких ягодах, которые из такого положения можно было потреблять даже без помощи рук. Если от шипов увернешься.

Второй нападающий задумчиво сидел неподалеку от старшего товарища на корточках и осторожно на носках, как заводной цыпленок, раскачивался вверх-вниз, стараясь восстановить дыхание. И сфокусировать зрение. При этом надо было еще и поддерживать равновесие! Так что парню было просто некогда отвлекаться на пустяки, творящиеся вокруг.

А третий занимался… бальными танцами с Ириной, у которой, между прочим, одна бретелька все-таки оборвалась. Вела почему-то девушка. Партнер же, низко согнувшись и мелко перебирая ногами, нарезал бесконечные круги возле своей партнерши. А та грациозно поворачивалась вокруг своей оси, бережно придерживая танцора за руку, которая почему-то была неестественно задрана кверху и за спину.

Косяк обомлел. Даже скулить перестал. Видимо, забыл на время о неприятных ощущениях в области больших пальцев своих задних конечностей.

– Вы э-эт-то… че… из этих… что ли?

Оп! Стоять!

С этого момента, пожалуйста, поподробнее!

Я не очень громко свистнул, так, чтобы Ирина нас заметила. Она в свою очередь перестала «вальсировать», что-то шепнула, нагнувшись, своему напарнику и отпустила ему руку. Тот неожиданно резво скакнул в сторону и как-то боком яростно вломился в близрастущий кустарник, с треском пробивая себе путь к свободе.

Что характерно, сидящий на корточках «мыслитель» инстинктивно потянулся в образовавшийся в листве проем. Вслед за трещавшим впереди товарищем. С корточек он при этом предпочел не вставать.