Марс наш! - Валерий Большаков Страница 18

Только звездные россыпи теперь сверкали с неба, неверно отсвечивая в плоскостях уступов.

А выше, над горами и долами Цверга, проплывал «Леонов», сам сверкая на солнце как драгоценная игрушка.

– Командир! – воззвал Подолян. – Через пару долин от вас, если на запад держать, что-то такое виднеется, подозрительное.

– Отлично. Генка, доставай «ползуна»!

– Есть!

Из люка грузового отсека Царев вынул сложенного «ползуна» – открытую платформу на четырех автономных гусеничных шасси.

Их еще называли краулерами.

«Ползуны» отлично зарекомендовали себя на Луне, не подведут и на Цверге.

Собрали вездеход быстро, уселись, завели моторы и двинулись – времени резерв был, но не слишком растяжимый, скоро Цверг станет уходить все дальше и дальше от Марса.

Воронин, по командирской привычке, каждого занял общественно-полезной деятельностью – Царев снимал проплывающие пейзажи на камеру, изредка нагибаясь за образцами для минералогической коллекции, Зайченко рулил, а сам Николай осуществлял общее руководство.

«Ползун» одолел осыпь из обычного для астероидов нифе – смеси железа и никеля – и поднялся на маленькое плато.

Отсюда открывался потрясающий вид – поле, усеянное бляшками из палладия, светилось на солнце, как расплавленное добела, а кратеры выделялись на слепящем фоне, будто угольные кляксы.

Надо всем этим сияющим великолепием чернело беззвездное пространство – Солнце не мирилось с присутствием соперничавших светил и царило на небе в гордом одиночестве.

– Заяц, видишь вон ту долинку?

– Которую? Английской «С»?

– Во-во! Держи на нее. По-моему, там проход!

– Ща проверим…

Краулер бодро скатился, плавно подпрыгивая на камнях.

В долинке, в стенах коей во множестве присутствовали углистые хондриты, было темно.

«Ползун» включил фары, а Царев, привстав, отломал с откоса увесистый кусок, блестевший как антрацит.

Долина вывела вездеход… в пустыню.

Самую настоящую пустыню – с барханами, вернее, просто кучами песка.

Сергей с невнятными восклицаниями спрыгнул и набрал полный пакет рыхлого песочку.

– Так это реголит или песок?

– Ну, откуда здесь песок?!

– Похоже ведь… Только коричневый…

– Сухой совсем… Миллиард лет сох…

– Так и тянет полежать!

Вверху проплыл «Леонов».

В наушниках зашуршало, и голос Ашота сказал завистливо:

– Что, наслаждаетесь, да?

– Да чем тут наслаждаться… – лицемерно вздохнул Царев.

– Мы скоро, Ашот, – сказал Воронин. – Давай, Заяц, рули по гребню кратера и прямо! Вон тот хребет – это Червонный вроде? Ашот, тебе оттуда виднее – Червонный хребет от нас далече?

– Километр по прямой!

Поплутав между скал, «ползун» взобрался на перевал и скатился в котловину, пересеченную невысоким эскарпом вдоль, а глубокой трещиной – поперек.

Вблизи трещина казалась настоящим разломом – свет прожектора терялся в черноте провала, смутно выделяя стены.

– Николай! – донесся голос Гоцмана. – Мы вас видим! Вы находитесь буквально в сотне метров от одного подозрительного места.

– Куда нам двигаться?

– Сверните правее. Да, да! Так и езжайте!

Воронин направил краулер к высоким холмам, усыпанным крупными камнями.

На Земле глыбы давно скатились бы с крутого склона, а здесь держались.

– Стоп! – сказал Царев и спрыгнул, тут же подскакивая на пару метров вверх. – Глядите! Похоже, тут садился модуль. Видите? Пыль размело по кругу!

– А вот следы опорных стоек! – крикнул Зайченко.

– Круглые? – спросили с «Леонова». – Или квадратные?

– Круглые!

– Чтобы вы понимали – на модуле с «Терры» опоры – квадратные!

– Значит, это не с «Терры»…

– Гости тут побывали. Как сказать… Незваные…

Воронин покинул «ползун» и прошелся, внимательно смотря под ноги.

Метрах в двадцати от места посадки он углядел следы сапог вакуум-скафандра – широкие, ребристые, «елочкой».

Пройдя по цепочке отпечатков, Николай достиг странного места – здесь реголит был выровнен, а все камни отброшены прочь.

А вот и анкеры, вбитые в скальную поверхность, – к ним крепился купол станции…

– Нашел… – глухо сказал Воронин.

Присев, он внимательно огляделся.

Именно с этого положения он рассмотрел неприметные бороздки – они вели к расщелине.

– Надо спуститься в этот… Темный разлом, – решительно сказал Николай. – Добровольцы есть?

Слазить вызвался Зайченко, имевший разряд по альпинизму. Сергея, обвязав тросом, спустили на тонком канате.

– Стравливай, стравливай! – покрикивал гляциолог снизу. – Еще! Разлом пока широкий… Сплошной металл! Стоп! Ну, надо же… Шо-то вроде андезита пошло!

– Кусочек отбей! – попросил Кравцов.

– Потом! – отрезал Воронин.

– Стравливай!

Камень шел до самого дна, на глубину триста метров с копейками.

– Батюшки светы! – заохал Зайченко. – Да тут снег лежит! Рыхлый такой… Мне по пояс будет! Сухой совсем… Такой, знаете, будто из гранул!

– Заяц! – заныл Миха. – Набери мне!

– Да во што я тебе его наберу?! В карман напихаю?!

– В карман! Мне ка-апельку! Килограмма два-три…

Зайченко не ответил, только канат подергивался.

– Николай… – послышался наконец его голос. – Они все здесь. Все пятеро.

– В скафандрах?

– Без.

На «Леонове» поднялся шум.

– Ти-хо! Что там еще, Сергей?

– Посадочный модуль… Подорвали его, што ли? Сейчас я… Стравите малость. Тут… Черт… Тут все разбито…

– Обыщи тела. Сможешь?

– Смогу… Та-ак… Пусто везде… А, нет, вру – у командира в нагрудном кристаллик завалялся. Я заберу? Вдруг он с записью?

– Ну, конечно.

– Тогда вирайте…

– Видео сделал?

– А как же…

Сергея вытянул один Воронин.

– Надо их похоронить по-человечески, – сказал Николай.

– А где тут…

– А в этой… Кофейной пустыне.

– Точно.

Часа два с лишним длился печальный обряд.

Могилы в сыпучем реголите копали неглубокие, а место для кладбища нашли в темном закутке, куда не проникало солнце – между хребтиком и отвесным утесом.