Вертикальная вода - Александр Бушков Страница 18

— Пожалуй, — сказала она с печальным, отрешенным лицом. — Я не отказываюсь, прекрасно понимаю, что отказаться нельзя, но, боже мой, снова — это лицедейство…

Сварог спросил задушевно:

— Скажи честно: за все эти годы тебе хоть чуточку понравилось быть королевой?^ Только честно, я же мигом определю вранье…

После недолгого молчания она призналась:

• — Понравилось. Это затягивает. Если бы только рядом

не было скотины муженька и типа наподобие Брашеро, который беззастенчиво дергает за ниточки…

— Так ведь их и не будет, — сказал Сварог, изобразив самую веселую улыбку. — Муженек помер самым всамделишным образом и уже не воскреснет. Брашеро с компанией свободы никогда не увидят. Ты, повторяю, будешь вовсе не марионеткой, как в прошлый раз, а доверенным лицом Империи, выполняющим крайне важное задание. И, в отличие от прошлого раза, будешь в совершеннейшей безопасности. Дворцовую охрану, прислугу вплоть до последнего конюха уже заменили на наших людей. Первый министр тоже будет наш. Наплевать, что его никто тут не знает. Легенда железная: очередной умный и энергичный провинциальный дворянин, сумевший попасть на самые верхи. Кстати, это именно он тебя укрывал первое время, когда ты бежала от убийц и скрывалась в глуши. Никто и не удивится, что за такие заслуги человека сделали первым министром. Мало ли сходных примеров в истории? Кстати, Брашеро, по легенде, как раз из таких. И что, кто- нибудь за все эти годы почуял неладное? Ну, и других ключевых министров подберем если не с в о и х, то наиболее надежных. И наконец, начальник тайной полиции остается на месте и будет заботиться о тебе, как о родной доченьке.

Она вскинула полные тревоги глаза:

— Этот прохвост?

— Именно поэтому, что он прохвост, будет служить

верой и правдой, — сказал Сварог. — Понимаешь, ему некому меня на сей раз предавать. Разве что Лорану или Святой Земле — но он прекрасно понимает, насколько это ему невыгодно. Да и следить за ним будут день и ночь, есть способы… Что тебя еще волнует?

— Придется ведь вернуть тех, кто был близок к Настоящей королевской чете…

— Ну конечно, — сказал Сварог. — Одним из первых указов восстановишь справедливость. Конечно, к власти их особенно допускать не стоит, просто вернуть прежнее положение при дворе… Они ведь не заметили в свое время никакой подмены за те несколько месяцев, что еще оставались при дворе. Сейчас тем более не заметят.

Ты многое о них помнишь, в тебя вложили достаточно е е памяти. Да и годы прошли, должны были чуточку измениться и они, и ты…

— А э — тот… гаденыш?

— Уж он‑то тебе беспокойства не доставит, — усмехнулся Сварог. — Для серьезных заговоров мал. И наши его окружат железной стеной. Он тоже не дурак. Будет вовсю пользоваться выгодами своего положения, и только.

И подумал: за всеми «реабилитированными» нужно будет установить самое строжайшее наблюдение. Именно к ним в первую очередь постараются найти дорожку настоящие Стахор и Эгле, люди энергичные и упрямые, вряд ли забравшиеся доживать век инкогнито где‑нибудь в глуши… Ну, будет время продумать…

— Все обстоит, смело можно сказать, прекрасно, — произнес Сварог. — Ты уже сидишь прочно, никто в тебе не сомневается, успела ведь убедиться?

— Успела, — бледно улыбнулась Литта. — А если объявятся… настоящие?

— Отвечу со здоровым цинизмом, — сказал Сварог. — Им очень и очень долго придется доказывать, что они настоящие. На этот счет тоже есть парочка примечательных исторических примеров. Но не дадим мы им времени долго что‑то кому‑то доказывать…

Вингельт, с неудовольствием подумал он. Позицию Хитрых Мастеров в этой ситуации предсказать решительно невозможно. Стахор и Эгле им друзья, безусловно, да и настоящего принца прячут наверняка они. Если захотят восстановить справедливость, как они ее понимают… Ну что ж, не смертельно. Досадная помеха, пусть серьезная, и не более того.

— Ну, и самое главное, — сказал он решительно. — На твоей стороне будет армия. Те честолюбивые полковники и офицеры, что первыми тебя поддержали и участвовали в марше на Акобар. Вот кого следует осыпать повышениями, чинами и орденами. Мои люди уже подготовили длинный список. Говоря по совести, вклад доброй половины из них крайне ничтожен, но какая разница? Служить будут рьяно. Да, кстати, — усмехнулся он. — Рьяно будут служить именно тебе, если все же возникнет какая‑нибудь достаточно шумная история с настоящими. Потому что именно от т е б я они будут получать сладкие пряники. Пусть даже кто‑то из них что‑то и заподозрит. Среди этой публики маловато прекраснодушных идеалистов и романтиков. Выгоды от перехода к настоящим смутны и зыбки, зато те, что можно получить от тебя, — близки и реальны. Опять‑таки масса примеров в истории…

— Вот, кстати, об армии, — сказала Литта. — Выгоды выгодами, но есть и другая сторона… Как только положение устоится, первое, что от меня потребуют военные, — развязать войну за возвращение Дике…

— Лишний раз убеждаюсь, что ты умница, — усмехнулся Сварог.

— Не в уме дело, — печально улыбнулась Литта. — Мне один адмирал так и заявил вчера: при первой же возможности следует подумать, как взять назад Дике… Насколько я понимаю, твоим планам эта идея только помешает?

— Правильно понимаешь, — сказал Сварог. — Ну, у нас и на этот счет кое — какие идеи припасены… Должно сработать. Есть еще какие‑то сложности, которые тебя беспокоят? Нет? Вот и отлично. Значит, на тебя можно полностью полагаться?

— Как будто у меня есть выбор… — совсем тихонько сказала Литта. И вновь вскинула на него невероятно печальные глаза. И вновь он не поддался обычной человеческой жалости — откуда она у королей при исполнении ими служебных обязанностей?

— Только вот что… — так же тихо и печально продолжала Литта. — Ты будешь меня достаточно частВ навещать? С тобой гораздо увереннее…

— Вот тут уж — никаких проблем, — сказал Сварог, перебирая ее тонкие пальцы, унизанные огромными са

моцветами. — Для тебя время всегда найдется. Кстати, первая приятная новость. Через неделю будет большой императорский бал — не на земле, а в Келл Инире. Ты тоже приглашена, как все земные коронованные особы. Так что заранее озаботься нарядом.

Судя по тому, как просветлело ее лицо, как засияли глаза, все тревоги и хлопоты если и не забылись окончательно, то сразу отодвинулись куда‑то очень далеко: женщина остается женщиной, иные вещи моментально заставляют ее забыть о любых невзгодах. Надо будет устроить, чтобы Яна с ней милостиво поговорила, приветила, придала бодрости духа, подарок какой‑нибудь сделала из недешевых…

— Ну, за удачу? — предложил Сварог, наполняя стопочки.