Мародерские хроники - Олег Кожевников Страница 18

— Батя, ты представляешь — в степях Калмыкии — корабль! Это, то же самое, что — "подводная лодка в полях Украины". До берега моря по данным навигатора "Джи–пи–эс" — двадцать километров. Это просто чудо какое–то, я не удивлюсь, если судно под завязку набито сокровищами!

Я несколько умерил его пыл и веру в чудо, сказав:

— Не чудо это — к сожалению! А напоминание о прошлой катастрофе. Представь, каким же чудовищным было землетрясение, что даже в Каспийском море могло поднять таких размеров волну, чтобы вынести этот корабль на двадцать километров от берега. А вот насчет сокровищ, это надо проверить. Но я тоже очень надеюсь, что в баках этого судна, мы найдем дизтопливо. Помнишь баки нашей баржи в Серпухове? А баки земснаряда около моста через Оку?

Я немного помолчал и продолжил:

— Вот видишь, а Вика оказалась права. Видно само провидение, не дало отсадить ее от вас, не зря она так хотела остаться в передовом вездеходе. Так что вы оба должны извиниться перед ней за недоверие.

На том конце рации раздались смешки, было слышно, что хихикал весь экипаж УРАЛа, потом я опять услышал срывающийся голос Флюра:

— Батя, да я, как только не стараюсь получить прощения. Даже попытался, униженно подползти по полу кабины, облобызать ее ножки, но этот ревнивый котяра никак не хочет меня к ней подпускать. Говорит, что когда встанем на стоянку, сам займется этим и не отпустит ее, пока не заслужит прощения.

Из динамика рации опять донесся дружный смех всего экипажа. Неожиданное веселье прервал Игорь, он заявил:

— Вы что, лишенцы, опять там развеселились? Кот, командовать надо, как нам подъезжать к этой посудине, а у вас там — все смешки. Вставать уже пора, а то сейчас мочевой пузырь лопнет. Нет, все–таки придется кому–нибудь из вас, клизму для прочистки мозгов прописать. Я думаю, Флюру — ведра на два, будет в самый раз.

Теперь уже в динамике раздавался смех Игоря. В этой перепалке решил поучаствовать и я:

— Дохтур, ты, что нарушаешь нашу договоренность? Рацию занимают только первый и замыкающий экипаж. Остальные могут залезать в эфир только при возникновении чрезвычайных ситуаций.

Ответ Игоря не заставил себя ждать:

— Батя, а тут и наступает чрезвычайная ситуация, мой пузырь выдержит еще не более пяти минут. Так что надо быстрее определяться со стоянкой, а не заниматься словоблудием. Я думаю, что такая ситуация сложилась не только у меня.

Я подумал, что Игорь, конечно же, прав. Мы все уже приноровились к четырехчасовому ритму движения, а сейчас мы его превысили на десять минут и наши организмы требовали свое. Поэтому я вызвал по рации первый вездеход:

— Санек, а Дохтур — то, прав! Давай, сейчас останавливайся, как раз оправимся, а потом изучим внимательно это судно. Посоветуемся, объедем его по кругу на маленьком вездеходе и только потом уже подъедем ближе и встанем лагерем. Как говорится — не зная брода, не суйся в воду. С налету лезть туда не надо, мало- ли, какие там могут быть сюрпризы.

Сквозь начавшиеся помехи и треск в эфире донесся голос Саши, он коротко ответил:

— Батя, тебя понял! Сейчас останавливаюсь!

Даже после полной остановки, мой напарник Сергей продолжал безмятежно посапывать. Я искренне развеселился, когда, растолкав его, проследил за выражением лица и округлившимися глазами малого, увидавшего стоящий напротив нас корабль. Он, заикаясь и смог только промолвить:

— А, а г-где э–э–это мы?

Потом повернулся ко мне и спросил:

— Б–б–атя, а ты р–р–реален?

И ткнул меня пальцем. От неожиданности я даже выматерился, это Сергея немного успокоило и он, повернувшись, опять уставился на корабль. А на меня напал истерический смех, который только усилился, когда к нам, открыв дверь, заглянул Коля. Он немного опешил, увидав у нас в кабине такую картину, глаза у него тоже округлились, но уже глядя на меня. Я не мог произнести ни слова, только пальцем показывал на Сергея и тут же на стоявший издали корабль.

Все это сумасшествие остановил Игорь. Подойдя к нам, он жестом фокусника извлек из внутреннего кармана тулупа маленькую серебреную фляжку и, по очереди, дал каждому из нее глотнуть. Обжигающий напиток (там был настоянный на перце, слегка разбавленный спирт) сразу привел меня в чувство. В горле начало ужасно жечь, и я сразу же схватил из бокового кармана дверей полуторалитровую бутылку с питьевой водой и начал заливать этот пожар. Через несколько глотков у меня эту бутылку выхватил Коля, хлебнув, он передал ее Сергею. После этого он, периодически открывая широко рот, чтобы охладить гортань, спросил у Игоря:

— Дохтур, ты чем это нас траванул? Мы как доверчивые дети, взяли из твоих рук — это! Думали, будет вкусный, полезный для наших подорванных нервов напиток — коньячок например, а оказалось — ядерная бомба какая–то.

Он смачно сплюнул на снег. Игорь же, широко улыбаясь, ответил:

— Мастер, это мое наислабейшее средство приведения пациентов в адекватное состояние, если это не помогает, то дальше прописываю курс двухведерной клизмы. Еще ни разу не было случая, чтобы применять третье средство.

Он сделал небольшую паузу и закончил:

— Ампутацию мозжечка!

И громко засмеялся. Я, немного отдышавшись, тоже спросил у Игоря:

— Слушай, Дохтур, а случайно у тебя не было учителей, которые служили в медицинских лабораториях Бухенвальда или Дахау, например — уж очень твои методы напоминают тамошние.

В этот момент в разговор вступил Сергей, он сказал:

— Да ладно, мужики, что вы на Дохтура, бочку катите! Мне, например, этот котельчик понравился. Слушай, Игорех, дай еще глотнуть чуть–чуть!

Николай, театрально отставив ногу, и показывая указательным пальцем правой руки на Сергея, произнес:

— Вот тебе, Дохтур, первый клиент на твой третий метод. Я, правда, думаю, что ампутацией ему уже не помочь. Тут придется действовать кардинально, придется пересаживать — куриный, может тогда он немножко поумнеет. Жалко, конечно, курицу, но чем не пожертвуешь ради друга!

После этих слов загоготали все, включая Сергея. На этот смех начали собираться все остальные экипажи наших вездеходов. А услышав про эликсир Дохтура, каждый захотел испытать его действие на себе. Но как раз, когда наступила очередь Флюра, фляжка опустела, по этому поводу Игорь заметил:

— Ну, что, Хан, бог — он видит, кому тяжко и кому действительно нужно мое первое средство. А тебе, ты уж не обессудь, придется довольствоваться вторым — клизмой. Но так и быть, только для тебя, я туда добавлю немножко этого эликсира. Я думаю, это сослужит нам очень хорошую службу — ты, своей раскаленной задницей, растопишь весь снег с этого корабля.

И опять окружающее нас белое безмолвие расколол хохот луженых глоток. Когда все уже отсмеялись, ко мне обратился Саша:

— Ну, что, Батя, место для стоянки кто поедет выбирать? И какой возьмем для этого вездеход?