Профессия: шерп - Александр Прозоров Страница 18

— Так ты откроешь мне страшную тайну, Лана: почему я не должен называть тебе своего имени?

— Нет, не могу, — улыбнулась она, позволяя молодому человеку крепко прижимать себя за талию. — Вдруг ты зазнаешься?

— Не бойся, не зазнаюсь. Я и так невероятно велик, так что самодовольнее уже не стану.

— Интересно, чем это ты так велик?

— Скажи, почему нельзя себя называть, — тогда признаюсь, в чем величие.

— Вот еще! — хмыкнула она. — Я и так догадаюсь… Ты единственный мужчина во всем автобусе. Значит, не просто журналист, а чем-то важен здешнему Топоркову. Наверное, ты с телевидения? Хотя, нет, с тобой нет ни оператора, ни камеры.

— У меня нет даже фотоаппарата, — подначил ее Сизарь.

— Обозреватель из центрального журнала? «Вокруг света»? «Коммерсант»? «Итоги»?

— Мимо!

— «Караван историй»? «Гламур»? «Яппи»?

— Не-а…

— Ты хоть скажи, холодно или горячо?!

— Холодно, как на Плутоне. Водород замерз и превратился в прозрачный голубой каток.

— «Автомир»? «Танки и авиация»? «Охота»?

— Охота пуще неволи, — рассмеялся он. Музыка закончилась, Алексей проводил девушку до столика. — Ну что, меняемся тайнами?

— Нет, я все равно угадаю, — покачала она пальцем. — Если ты, конечно же, не соврешь.

— Нет, как только угадаешь, сразу сдамся! — пообещал Сизарь, оглядываясь на динамики. Новая мелодия оказалась быстрой, больно ударив по ушам оглушительным саксофоном. Молодой человек поморщился и предложил: — Может, пойдем погуляем?

— Ладно, пошли, — согласилась девушка. — А ты можешь хотя бы намекнуть, с чем связана твоя основная тема?

— А ты намекнешь, почему я не могу себя называть?

— Да называй, какая теперь разница? — махнула рукой Света. — Если ты Алексей, теперь все равно уже ничего не изменить.

— Это так страшно, Лана? — обогнав, остановился перед ней Сизарь.

Девушка, словно не заметив, мягко ткнулась в него лбом, подняла голову:

— Смотри, сколько здесь звезд! В Москве небо совсем другое. Бледное, словно выцветшее.

— Город, — пожал плечами Леша, любуясь ее лицом. — Паразитный свет.

— Ты фотограф? — резко выпрямилась она. — Фотохудожник? Оператор? Режиссер — и готовишь о Топоркове новый фильм? Этот буржуй наверняка хочет славы и готов на все ради хвалебной оды!

— Холодно, — ответил Сизарь.

— Это потому, что ночь ясная, — пожала плечами Света, обошла его и двинулась по дорожке дальше. — Осень, земля остывает. Скоро выпадет снег, и все покроется льдом.

— Ты что, замерзла?

— А ты что, хочешь предложить мне кофе? — оглянулась она.

— Хочу, — кивнул Сизарь.

— Предлагай.

— Лана, ты милая и хрупкая, как весенний цветок. Мне очень страшно, что в осеннем мраке твои лепестки скует стужа. Позволь тебя согреть?

— Алёша, да ты поэт! — хмыкнула Света. — От такого красивого предложения девушке трудно отказаться. Веди, обогреватель. Где собираешься творить свое черное дело?

— Почему черное?

— А какое еще кофе ты можешь заварить?

— Не знаю… Но, по-моему, в номере лежит только «мокко», с молоком.

— У тебя в номере лежит кофе? — не поверила девушка. — А ну, покажи!

Двухместные апартаменты Сизаря с холодильником и двуспальной кроватью, со шкафами обычным и книжным, с кипятильником, микроволновкой и парчовыми занавесками произвели на гостью убийственное впечатление:

— Ничего себе! Всех по двое в конурки запихали, а тебе — люкс со всеми удобствами? — хмыкнула она. — Теперь я знаю. Ты с телевидения! Только телевизионщиков везде и всюду вылизывают с таким безумным тщанием. «Первый канал»? «Россия»? «НТВ»?

— Холодно, — ответил Алексей набирая воду в электрический чайник. — Тебе гадать не надоело? Расскажи свою тайну, и я открою тебе свою.

— Фиг! — Она скинула куртку и повесила на спинку кресла. — Дело принципа. Должна понять сама. Журналистка я или нет? — Светлана еще прошлась по номеру, вошла в соседнюю комнату и с размаху кинулась на кровать, разбросав руки. — Умеют же некоторые устроиться!

— Тебе кофе в постель? — заглянул в дверь Сизарь.

— Давай! — согласилась гостья. — Люблю удобства! Или ты ведущий какой-то программы? Про космос? Или новостной? Но то, что ты из «ящика» — это у тебя точно на лбу написано, я с первого взгляда поняла. Я тебя, вроде, даже где-то видела? Точно! То-то я думаю, лицо знакомое…

Алексей принес ей кофе, подал в руки, сел напротив:

— Не очень горячий?

— С холоду оно чем горячей, тем лучше! — Она и вправду осушила чашку в несколько глотков, резко выдохнула, пытаясь выпустить облачко пара, но безуспешно. — Сразу кровь веселее по жилам побежала. А ты чего не пьешь?

— Кипяток.

— А ты, значит, холодненький? Ну-ка, дай закушу… — Светлана наклонилась и крепко поцеловала его в губы. — Да ты у меня сладенький. Чего мнешься? Поставь свою чашку на тумбочку, потом допьешь! Пока еще не поздно, мне одну вещь проверить нужно. Если ты и вправду моя судьба — стоит оно с тобой связываться или нет?

— Ты о чем?

— Лёш, ты совсем дурак? — Света через голову стянула с себя свитер. — О сексе, конечно же! На чем еще у нормальных людей отношения держатся?

— Является ли хороший секс достаточным поводом для знакомства? — задумчиво-философски ответил Сизарь и свой кофе все-таки допил. Величественно поставил чашку на полку шкафа, а потом, быстро скинув с себя одежду, нырнул под одеяло: — Ладно, убедила. Давай проверять.

Экзаменовка длилась около часа, к концу которого молодой человек все-таки сломался и надолго затих, уткнувшись носом в подушки. Придя в себя, повернул голову и спросил:

— Ну и как, Лана? Зачет принят?

— А вот не знаю, — сладко потянувшись, всем телом изогнулась она. — Не распробовала.

— Еще кофе?

— Не хочу. Мне и так тепло.

— А я выпью. И заодно схожу в душ. Последние два дня мне не везло с удобствами…

Сизарь выбрался из постели, поколдовал с чайником и пакетиками в соседней комнате. Вскоре оттуда донесся шум текущей воды.

— «Два дня не везло с удобствами»… — передразнила его оставшаяся девушка. — Значит, точно не дома. Вот, нагнал туману… Где же я его видела? Лицо-то знакомое! Или уже привыкла? Кстати, а ведь душ — это идея интересная…

Она поднялась, прокралась через комнату и скользнула за дверь ванной комнаты.

* * *

На завтрак молодые люди пришли вместе. Впрочем, из собранных по всей Москве журналисток друг друга знали немногие, и на это никто не обратил внимания. С утра по программе для участников обещали пресс-конференцию, на которую гости прошли из столовой в актовый зал. Здесь ремонт еще не закончился, стены были закрыты пленкой, вместо штатных светильников вдоль стены стояли строительные прожектора — но сцену при таком свете было видно очень даже хорошо.