Парк Пермского периода - Дмитрий Скирюк Страница 18

Я не договорил. Мы с Серегой ошалело поглядели друг на друга, бросили стаканы и бутылку и прямо так, не разуваясь, сбежали вниз с откоса и по мелководью кинулись на островок.

Конечно, камень оказался такой не один. Не сказать, чтобы их было много, но, наверное, каждый третий или четвертый обладал способностью к трансформации.

— Слушай, сколько их тут, этих!.. — восторгался Кабан, ползая по островку и набивая карманы, как самоубийца, который собирается прыгнуть с моста. — Это ж их во что угодно можно превратить! Сколько вещей наделать можно… А? Ты как считаешь?

— Не знаю, не знаю… — Я скептически покачал головой. Сердце колотилось как бешеное, в голове шумело, все происходящее опять казалось сном, и просыпаться не хотелось. — Ты же сам сказал, что у тебя получается только то, в чем ты понимаешь толк. А ты во многом понимаешь толк?

— Ну… — замялся Серега.

— Вот тебе и «ну». Давай хоть соберем, что ли, что нашли, пока другие не пронюхали. Это же великое открытие! Нам за него Нобелевскую премию должны дать. Это, наверное, какой-то особый такой минерал, который во что угодно превращаться может.

— Ага. «Кабанит». Только в Башкирии водится…

— Почему бы нет? Должно же быть этому хоть какое-то объяснение!

— Постой, — остановил меня Серега. Глаза его загорелись. — Я понимаю!

— Что ты понимаешь?

— Толк понимаю! В мотоциклах.

— А… — кивнул я. — Ну, так они, то есть он в карман не влезет.

— Ничего, я так… — Кабанчик торопливо вытряхивал булыжники обратно из карманов, из-за пазухи и даже, кажется, из рукавов. — Я глаза закрою… Только ты смотри, чтобы я раньше времени их не открыл, потом скомандуешь, хорошо?

Мне сделалось не по себе.

— Серега!..

— Ничего, ничего… — Кабан уже насыпал и сгреб со стороны внушительную горку щебня и теперь вставал перед камнями на колени, словно Тамерлан из рекламного ролика. — Попытка — не пытка… Значит, так. — Он закрыл глаза руками. — Я хочу… байк! — (Тут его голос дрогнул и охрип.) — Да, байк! «Харлей»! Настоящий! Как у того парня, который меня возил… Нет, лучше!

Он умолк, закусил губу и хрипло задышал. Я приготовился внимать и наблюдать.

Сначала ничего не произошло.

Потом в куче камней возникло некоторое шевеление. Я невольно попятился — картина и впрямь была жутковатой, будто кто-то огромный, живой и преисполненный скрытой силы вдруг очнулся там и заворочался, пытаясь вылезти наружу. Я не верил своим глазам.

Фильм «Терминатор II» смотрели? Помните, как Роберт Патрик отливался в человека, будто в форму? То же самое происходило на моих глазах, только «отливался» не человек, а мотоцикл. Земля под ногами шевелилась, горб посредине островка рос и набухал, лишние камушки с тихим шорохом осыпались обратно. Постепенно проступали очертания. Оформились колеса. Выгнулся двумя рогами руль. Раздулся бензобак. Заблестели хромом фары, спицы и амортизаторы. Черной кожей залоснились сиденья. Прошло меньше минуты, а передо мной уже стоял внушительный тяжелый мотоцикл, настоящий «Харлей-Дэвидсон», абсолютно новый, черный с хромом, без единого пятнышка грязи или ржавчины,

Я сглотнул. Кабан и впрямь знал толк в байках…

— Уже? — спросил Серега, не выдержав продолжительности моего молчания.

— А? — нервно дернулся я.

— Можно открывать?

— Открывай!

Кабан открыл глаза, секунд пять таращился на мотоцикл, не в силах поверить своему счастью, затем с диким воплем бросился к нему и чуть не рухнул вместе с ним на камни.

Я кинулся помогать.

Наверное, мы потеряли головы — а кто бы их не потерял на нашем месте? Мы прыгали вокруг новорожденного «харлея», хохотали, обнимались и плясали гопака по колено в воде. Мы сбегали за водкой. Мы походили на двух сумасшедших, особенно Кабан. Взошло солнце, все фары, отражатели и хромированные детали мотоцикла заблестели как зеркало. Мы наконец успокоились, ухватились за руль с двух сторон и покатили стальное чудовище вверх по течению, где как бы намечался брод. Весу в идолище оказалось килограммов двести, мы еле вкатили его вверх по крутому глинистому откосу. Здесь мы смогли отдышаться и разглядеть Серегино творение получше.

Фантазия у Кабана оказалась будь здоров — байк получился навороченным, «раздетым», то есть без крыльев и прочей машинной косметики, облегченный для большей скорости, с галогенными фарами, с двумя багажными отделениями сзади. Бензобак был каким-то хитрым способом расписан под кабанью голову, причем одна из фар (центральная) служила как бы пятаком. Клыки были как настоящие. В баке плескался бензин, а счетчик километража показывал заветные «400» — несмотря на новенькие покрышки, мотоцикл был обкатан.

Кабанчику тут же загорелось его испытать.

— Садись. — Он уселся за руль, застегнул под горло «молнию» на куртке и приглашающим жестом похлопал по сиденью позади себя.

— С ума сошел? — осведомился я. — После того как ты так налакался…

— Да где тут разгоняться, где? Будто мы позавчера не ездили такие же…

— Так то с коляской…

— Ну уж извини! Коляску я творить не буду. «Харлей» с коляской — это извращение. Нас засмеют. Мы так, чуток прокатимся, только отъедем пару километров и все. Садись.

— Погоди, я палатку соберу…

Сборы заняли едва ли полчаса. Палатка с легкостью вошла в один багажник, «Аэлита», котелок, шашлыки и бутылки — в другой, я напялил свой танковый шлем и взгромоздился сзади. Посадка у «харлея» оказалась низкая, сидеть было удобно. Мотоцикл казался безопасным.

— Заводить? — обернулся Кабан.

— Заводи!

Серега повернул ключ стартера. Признаться, я не верил, что из этого что-то получится, и опять просчитался — байк завелся с полуоборота, плюнул дымом из обеих труб и заработал ровно, мощно, легкой дрожью хорошо сбалансированного мотора. Серега снова обернулся и ощерился в улыбке.

— Знаешь, чем «харлей» лучше девушки? — крикнул он. — Прежде чем садиться на «харлея», не обязательно принимать душ!

Кабан врубил вторую и ударил по газам.

— Поехали!

Разумеется, Сереге вскоре надоело трюхать по проселку, да и я был не в восторге. Тряска, как известно, не способствует пищеварению, тем паче после возлияний. Новорожденный мотоцикл был тяжел, проваливался в старые колдобины всей массой. Разогнаться не удавалось. Кабанчик оглянулся, взглядом указал мне на дорогу: «Ну? Махнем?» Поколебавшись, я кивнул, и вскоре под колесами зашуршала серая лента асфальта. Кабан прибавил газу, и «харлей» резво покатил куда-то на запад. Ветерок приятно овевал лицо, я помаленьку стал трезветь, и мысли мои потекли в другом направлении.

Что, собственно, происходило?

Кратко говоря, мы обнаружили некое загадочное место, где водятся загадочные… гм, загадочные камни, которые под воздействием человеческого сознания загадочным образом могут превращаться во все, что угодно.