Благие намерения - Владислав Гончаров Страница 18

Впереди в сверкающей лагуне щетинились ракетными установками пятнистые боевые корабли. Справа уходила в небо свежесрубленная вышка с гелиографом на верхней площадке. Сзади была хижина. Там заседал Большой Круг.

Покачнувшись, Старый двинулся влево, к пальмовой роще. Он сделал десятка три шагов и остановился. Перед ним на белом песке сидели и беседовали два лучших друга: Арраи и Хромой.

— Ну ты же видел схему! — азартно доказывал Арраи. — У них же все орудия в горизонтальной плоскости. То есть атаковать надо…

Ладонь его взмыла и отвесно пошла к земле. Хромой следил за ней с сомнением.

— Все-таки со стороны солнца надежнее, — заметил он.

«Дети, — в страхе глядя на них, подумал Старый. — Сожгут всю Землю и даже не заметят, как сожгли…»

Увидев наконец Старого, пилоты встали. Старый отшатнулся и, неловко повернувшись, заторопился обратно — к хижине. Подходя, он еще издали услышал раздраженный голос Алана.

— …вы не знаете, что это за противник! Вы не знаете коварства европейцев! Кортес, вступив на землю тотонаков, обещал избавить их от ига Монтесумы. Вот послушайте, как он действовал. Арестовал пятерых сборщиков дани, приставил к ним испанскую стражу, а ночью освободил двоих, обещал освободить и остальных, утверждал, будто только что узнал об их аресте! А когда утром ему донесли, что двое сборщиков сбежали, наказал стражу, заковал оставшихся троих в цепи и отправил на корабль! А на корабле расковал и осыпал милостями…

«Пугает… — с кривой усмешкой подумал Старый утренних, тяжело опускаясь на свое место. — Нет, Алан, поздно. Теперь их уже не проймешь ничем…»

— Чего он всем этим достиг? — поинтересовался кто-то. — Этот человек, о котором ты говоришь.

— Он сохранил хорошие отношения и с тотонаками, и с Монтесумой! — Кожистый зоб, выкаченные глаза — Алан был страшен. — Рассчитывая впоследствии уничтожить и Монтесуму, и тотонаков…. И так действовал не только Кортес, Писарро, Бальбоа — все!..

Он умолк, держась за горло.

— Что ж, вполне профессионально, — довольно-таки равнодушно заметил Сонный Анги. — Однако должен сказать, что Черный Минги в свое время затевал провокации и посложнее. Пока сам не подорвался на вестнике.

При этих словах Анги чуть приподнял тяжелые татуированные веки и послал исполненный уважения взгляд в сторону невозмутимого Сехеи тамахи, не проронившего пока ни слова. После инцидента при Тара-Амингу, где стратеги-противники совместными усилиями сожгли почти полностью Поколение Пальмы, они относились друг к другу с величайшим почтением.

— Теперь о чудовищах, — скучным голосом продолжал Анги. — Когда малыши на Детских островах впервые слышат сказку об огромном крабе Итиуру, они всегда задают вопрос: «А что будет, если запустить по нему тяжелую ракету?» Я вот тоже хочу задать Старому детский вопрос. Эти боевые чудовища европейцев, которыми ты нас сейчас пугал, — собаки, лошади… Если я дам по ним очередь из ракетомета — что будет?

— То же, что и с человеком, — недовольно отозвался Старый.

— Тогда стоит ли уделять им внимание? Тем более что вопрос о стратегии мы так до сих и не решили…

Ответом был негромкий шлепок по циновке. Это вступил в разговор главный металлург утренних. Из-за давней аварии в литейном правая рука его была лишена трех пальцев, скрючена и прижата к боку. По циновке он шлепнул левой.

— Анги тамахи настаивает на вторжении, — сказал он. — И Анги тамахи можно понять. Однако мне кажется нелепостью использовать военную машину только лишь потому, что мы не в силах ее остановить. Поэтому я хочу знать, что он может нам дать, этот огромный остров, на котором, как утверждают Старые, обитает Враг. Есть ли там, например, металлы?

— Да, — отрывисто сказал Старый вечерних. — Любые. Правда, не самородками, не в виде вулканических выбросов, а в виде руд… Но зато их там гораздо больше.

— Территории, пригодные под плантации тростника?

— Сколько угодно, — буркнул Старый. — Хотя там проще будет добыть нефть, чем перегонять тростник в спирт…

— Тогда, конечно, вторжение обретает смысл. Тогда я согласен с Анги тамахи. Добывать металл становится все труднее. Думаю, я не выдам никакого секрета, если скажу, что склоны Ана-Тиангу практически истощены.

— Как и склоны Ана-Хиу, — ответил любезностью на любезность кто-то из вечерних.

Теперь по циновке хлопнул бывший колдун, бывший верховный вождь южных хеури, давний знакомый Сехеи.

— У корпуса миссионеров есть несколько вопросов…

— У корпуса миссионеров вечерних или у корпуса миссионеров утренних? — проворчал Сонный Анги.

Оборотни переглянулись, потом посмотрели на Старых. Те кивнули.

— Вношу ясность, — сказал светлокожий и нетатуированный. — Миссионеры не разделяются на утренних и вечерних. Со дня основания корпуса мы работали сразу на две воюющие стороны.

По хижине прошел изумленный шепоток.

— Ах, вот даже как… — пробормотал Сонный Анги, и полные губы его тронула саркастическая улыбка. — Вообще-то можно было догадаться…

— Какова цель экспедиции европейцев? — спросил бывший колдун. — Что им нужно?

— Золото, надо полагать, — нехотя ответил Старый. На этот раз Старый утренних. — Но золота им здесь не найти, его здесь просто нет. Жемчуг — другое дело…

— То есть экспедиция за жемчугом. А зачем он им?

— Он очень ценится ими, — сказал Старый.

— Я понимаю. Но что они с ним делают?

— Нашивают на одежду, — сказал Старый. — Нижут в бусы. Оправляют в золото. Просто хранят.

— Как южные хеури?

Старый резко вскинул голову — слова ожгли его. Потом справился с собой и сказал сипло:

— Да. Как южные хеури.

— И сколько металла можно выменять на одну жемчужину?

— Не знаю, — буркнул Старый. — Много. Смотря какого…

— Тогда это еще вопрос, стоит ли с ними воевать, — заметил черный татуированный оборотень. — Мы можем разорить их простым обменом. Хотя, в общем-то, одно другому не мешает…

— Переговоры? — с сомнением спросил кто-то.

— Необязательно. Должен сказать, что я всегда считал наш контингент светлокожих миссионеров причудой Старых и не раз из-за этого с ними ссорился. Теперь я понимаю, что был неправ. Европейцы не татуируются. То есть все наши «чистенькие» — это готовый материал для внедрения. Старые, правда, предполагали использовать их как дипломатов в возможных переговорах с европейцами, но… Мне кажется, что это нереально. Короче, нам особенно важно, чтобы пленных было как можно больше. Их язык должен быть изучен в кратчайшие сроки.

«Ничего-ничего… — думал Старый. — Это еще не самое худшее из того, что ты сегодня услышишь… Конечно, они выучат язык, и внедрение будет, и развал экономики — все будет, как за Барьерным рифом… Но почему до сих пор молчит Сехеи? Какую еще дьявольскую комбинацию обдумывает этот убийца?»