Длинные версты - Владислав Конюшевский Страница 18

И не став дожидаться, когда мои приказания станут доносить до личного состава, двинул в сторону обнаруженных буденновцев. Лапин, едущий рядом, решил уточнить:

– Чего сам-то? Может, курьера послать?

Отрицательно мотнув головой, ответил:

– Нет. Надо или тебе, или мне. Нас Семен лично знает. Да и чую, что времени все меньше остается. Так что надо очень быстро решать.

Предчувствия не обманули, так как минут через десять, выехав на сопку, увидел всю картину целиком. И сотню Семена (вроде даже меньше сотни), и километрах в трех от них большое облако пыли, в котором была видна голова колонны конной немчуры. Выругавшись из-за того, что время кончилось, повернулся к комиссару:

– Давай к Михайловскому. Скажи, пусть во-о-он от тех кустов атакует с ходу. Как он там говорил – «с налета с поворота». Но ближе трехсот метров не подходит. Васильев сам разберется, что и как. А я к Буденному. Скажу ему, чтобы уводил своих людей туда.

После чего, вместе с Магой и пятеркой разведчиков, во весь дух рванул к как-то неторопливо едущим казакам. Вот только пока скакал, увидел странную вещь. Наши конники почему-то остановились и стали разворачиваться в цепь. Они что – идиоты и самоубиться об фрицев вздумали? Ведь дозорные наверняка доложили своему командиру, что встретили отряд Чура! Или Буденный решил, что мы слишком далеко, чтобы ввязаться в бой? А может, подумал сейчас отвлечь боем немчуру с той целью, чтобы мы в самый ответственный момент внезапно ударили? Но один хрен надо как-то успеть согласовать действия. Я огрел коня плетью, и тот вообще полетел как самолет, по-моему, даже повизгивая от злости и восторга. Вот почти успел. Семен даже увидел меня и приветственно махнул рукой. Но его лава уже начала разгон. Поэтому пришлось орать:

– К кустам! К кустам вон тем доворачивайте! Доворачивайте!! Дово… Сука-а-а!

Последнее слово относилось к тому, что я доскакал до буденновцев, но при этом внезапно потерял управление. Мой вороной педераст, влившись в общую лаву, закусил удила и, напрочь перестав слушаться руля, со злобным визгом, вместе со всеми внезапно понесся в сторону немецких кавалеристов. И не просто понесся, а еще, мудила такой, за счет резвости обогнал всех. Вот и получилось, что я, как последний дебил, чуть смещенный к левому флангу, возглавил все это сумасшествие. На секунду оглянувшись, увидел подпирающих казаков, которые, выставив длинные пики и разинув рты в вопле, неслись следом. Где-то там же мелькнула черная Магина черкеска и его выпученные глаза.

А впереди… Впереди все было очень плохо, потому что на меня стремительно накатывалась охрененная толпа немцев, тоже что-то орущая и размахивающая саблями. Мне как-то моментально стало не до целеуказаний, и, завопив «бля-я-я!!», я вообще бросил бессмысленные поводья и дернул из-за спины автомат. Рассудил так – даже если сейчас свалюсь с лошади, то или покалечусь, или меня затопчут казаки. Значит, надо как-то проскочить сквозь фрицев. Но проскочить можно лишь в том случае, если получится освободить проход. Поэтому, привстав на стременах, метров с двухсот открыл огонь. Расстояние сокращалось столь стремительно, что когда закончился магазин, до противника оставалось метров пятьдесят. Зато при этом четыре лошади со всадниками упали, вызвав небольшую кучу-малу. Только этого было мало. Выпустив автомат, схватился за пистолеты. Успел несколько раз нажать на спусковые крючки и всё. Пришлось резко наклоняться вбок, уходя от сабельного удара. Я-то ушел, а вот вороному этот удар пришелся по шее. Успев выдернуть ноги из стремян и улетая в сторону, даже позлорадствовать умудрился. Если бы не фриц, я бы этого козла брюнетистого сам прибил за столь неожиданную подставу!

Упал удачно. Кувыркнувшись и прыгая из стороны в сторону, добил остатки магазинов в пытающихся меня достать кавалеристов. Хорошо еще, что они друг другу мешали, да и я ловко прятался за лошадиными трупами. Расчистив небольшое пространство вокруг, понял, что перезарядиться не успеваю, и схватил валяющуюся саблю. Ткнул в лошадь одному, потом рубанул по ноге второго. Срезал снизу третьего, и сабля, выскользнув из руки, осталась в противнике.

Нет, меня бы обязательно достали, но подоспевший Мага с несколькими казаками оттеснили самых ближайших ворогов, что дало возможность выдернуть револьвер из кобуры ближайшего трупа (свои пистолеты валялись где-то в траве). Пятью выстрелами уложив их противников, я взлетел на бесхозную лошадь и заорал:

– Буденновцы, за мной! Ведем немцев под пулеметы! За мной!!! Влево прорывайтесь!

Услышали, разумеется, далеко не все, так как вокруг стоял ор, ржание, звон оружия и выстрелы. И не знаю, что бы из всего этого получилось, так как ты еще попробуй выйти из драки. Вот только покажи противнику спину – тут же получишь удар. Но вмешался Михайловский. Витька быстро сообразил, что произошло, и не стал дожидаться в засаде. Три тачанки выскочили сбоку, и «максимы» загрохотали метров со ста. Я чуть было опять с лошади не кувыркнулся, и лишь через секунду дошло, что очереди идут поверх голов. Конечно – как же стрелять, когда все перемешались? Следом за первыми появились остальные пулеметные повозки, набитые морпехами, которые сразу начали орать «ура», и немцы дрогнули.

Ну да – что именно происходит, дальние не видели. Зато слышали работу пулеметов и атакующий русский клич. Вполне резонно решив, что к казакам откуда-то пришла неожиданная подмога, противник попытался отступить. И вот тут «максимы» показали себя во всей красе. Пытающуюся отойти группу человек в сорок срезали вообще за несколько секунд. А потом в общую свалку врубился мой разведвзвод (пусть и не полного состава), и противник начал разбегаться, а после злых пулеметных очередей задирать руки.

Минут через десять подъехал Буденный. К тому времени мы, сидя вместе с комиссаром на дохлой лошади, молча курили. Лапин, когда прискакал ко мне, пытался что-то сказать, но я призвал к тишине, и чуткий Кузьма просто уселся рядом. Взводные тоже не беспокоили, отдавая распоряжения чуть в стороне. А у меня только-только перестали трястись руки. Мля… ведь реально чудом выжил… И даже штаны сухими сохранил. Но чтобы я еще раз влез в подобную передрягу… Вспомнив блеск немецкой сабли над головой, передернулся всем телом, а потом, прищурившись (солнце било в глаза), глянув на подъехавшего, сказал:

– Привет, Семен.

Буденный же, ловко спрыгнув с лошади, одним движением сгреб меня в охапку (вот вроде мелкий, но сильный!) и, прижимая к бочкообразной груди, прорычал:

– Ну ты, казачина, и выдал! Я ведь, когда лошадь под тобой пала, грешным делом решил, что всё. Гаплык хлопцу! А ты четырнадцать германцев уложил! Четырнадцать!! Мне робяты уже обсказали. Кому скажи – не поверят! В конную свалку, без шашки или пики, як скаженный сунулся! Уж пошто меня за храброго человека держат, но и я бы не решился, чтобы вот так…

Отцепляясь от командира казачьего отряда, я хмыкнул:

– Ага… рассказывай. Сам-то чего полез на фрицев? Их же раза в два больше было. Я как дурак скакал, предупредить хотел, чтобы вы их на пулеметы выводили. Но ты мне ручкой красиво сделал и попер вперед, словно бессмертный.