Сотник из будущего. Начало пути - Андрей Булычев Страница 18

–То, Лука Мефодьевич, детинец для растений разных, в том числе и из дальних южных земель. И нужно мне, чтобы эти теплолюбивые растения заморские не помёрзли бы от холодов и морозов наших в капризные весенние месяцы. Ну а как они окрепнут, то можно будет потом их уже и в гряду открытую из детинца этого на огороде высаживать. Рама же та диковинная нужна для того, чтобы свет к тем растениям пропускать. Ну и от холода она опять же, конечно, их защищать будет. Примерно такая же самая работа нужна будет и по самой избе. Хочу я так же сладить на окнах вставные рамы и из того же самого материала, чтобы свет в избу пропускать, и от непогоды да морозов защитой быть. Пока же у меня на стенах только два маленьких оконца, что заделаны мутной слюдой. Необходимо же прорезать ещё одно сбоку и все их увеличить под тот самый размер, какой я тебе покажу.

–Чудно! Чудно ты задумал, Сотник! –закивал головой артельный. Работы, конечно, много, и вся она с интересом, а такой-то работой мне и самому заниматься в радость. Глядишь и для себя чего интересного да полезного смогу перенять, а это ведь особенно ценным для любого мастера будет.

–И на здоровье, Мефодьич, присматривайся! А сейчас пойдём-ка и мы с тобой спать. Эвон как твои уже трели-то соловьиные выводят.

Завтра нам с Митяем спозаранку вставать, у нас же воинское учение продолжается. Потом-то и вы подниметесь, а мы-то и подтянемся к этому времени. Вас покормим да и обговорим всё по объёмам работ, оплате, кормёжке, ну и прочих условиях нашего ряда.

Работа шла скоро, каждый знал, что и как им делать.

В первый же день Ослопя вырыл котлован, куда уложили, тщательно проконопатив, венцы. Гудым с помощью столярного вара и расщепленных дощечек собрал раму парника, закрепив на ней четыре метровых, ровно обрезанных квадрата, из твёрдого полиэтилена, что оставался у Сотника от дождевого тента.

Он долго и осторожно его трогал, мял, недоверчиво нюхал и даже попробовал на вкус самый кончик. Материал из далёкого века казался ему сказочным и бесценным. От того, наверное, и сделана была рама со всей возможной осторожностью и ответственностью, так же, впрочем, как и вставные окна избы. Помещены же они все были в саму «оружейку» сверху и подальше от всех–с глаз долой!

А то вон Вторак с красным ухом ходит. Вздумалось ему этот самый чудный материал лапищами потрогать да помять, ну и прилетела от Гудыма добрая чурка!

Валили плотники боровую сосну на возвышенности, клали венцы казармы и расщепляли клиньями брёвна на доски. Ослопя «бабой» забивал колья под забор из жердей, ворочал тяжести вместе с близнецами и делал прочую «ломовую» работу. Над стройкой всё время стояло звонкое тюканье топоров, да кхеканье Луки, вечно находящего всюду, что-то где-то не так и не эдак, да обещавшему виновнику этого безобразия–кары великие и разнообразные.

Мужиков при такой тяжёлой работе, да ещё зачастую под дождём и на холоде, следовало кормить отменно. Чем и были заняты хозяева усадьбы, помимо, разумеется, обязательной своей военной подготовки.

Попытки напроситься в помощники к артели были ими дружно отвергнуты. Самим же просителям было указано на то, что «как полопаешь, так и потопаешь», и пусть бы они творчески занимались именно своим хозяйским, кухарским делом, а не лезли бы под руку, да не мешали занятым работным людям.

На этом было достигнуто обоюдное взаимопонимание, и Андрей с Митяем занялись добычей еды.

Были, конечно, в доме запасы крупы, овощей и муки. Козы исправно давали молоко, а от курей хватало яиц. Но нужно было мясо, и мяса было нужно много! А для этого нужно было или забить свою скотину, или же добыть дикого зверя.

Поэтому, уже через неделю после первых октябрьских снегопадов, когда закончилась битая на болотах птица, Андрей оставил на хозяйстве сына. Сам же, свиснув Волчка, устремился спозаранку к примеченному им логу. К тому самому, что зарос после давнего пожара широколиственным подлеском, и, где всегда ранее можно было встретить следы лосей.

На сохатого.

При лёгком морозце идти по слегка подмёрзшей земле было хорошо и удобно, а дышалось свободно.

Где-то постукивал по сосне пёстрый лесной доктор–дятел. Перелетали с дерева на дерево, треща, сороки.

Недалеко, буквально на расстоянии с полстрелища, мелькнула рыжая кумушка лиса. Видно, что вышла она по свежему снегу погонять зайца да распутать его хитрые петли следов.

Лес жил своей, понятной Андрею жизнью.

Волчок крутился рядом, он поднял уже пару зайцев и недоумевал, с каким равнодушием на всё это смотрел хозяин.

Идти было не далеко, всего-то каких-то там пять или шесть вёрст. И вот, приближаясь к заросшему покатому логу, Андрей чуть пригнулся, взял лук поудобнее и пошёл как можно тише, выбрав такое направление, чтобы лёгкий ветерок дул ему навстречу и прямо в лицо. Волчку строго настрого было приказано следовать у ноги хозяина и молчать как убитому. Ну да пёс был уже натренированный и сам понимал всё с полуслова.

Лось же зверь чуткий, при неважном своём зрении он любой звук неосторожный, или запах человека, за пять стрелищ легко учуять сможет. Ищи вот его потом. Подойти же нужно на верный выстрел. Второй стрелы он может охотнику и не дать.

Так и крался больше часа, осторожно обходя кусты орешника и молодые деревья ольхи, да осины. Впереди явно кто-то был, вот вспорхнул, потревоженный рябчик да шумно забив крыльями, улетел в сторону ручья. Волчок напрягся и вытянулся в струнку, шерсть на его загривке встала дыбом. Андрей зашёл за густой куст и приготовился.

Впереди, среди деревьев, мелькнула чья-то большая тень, вот ещё ближе, ближе. А вот и он сам, во всей своей красе!

На небольшую прогалинку вышел сохатый. Огляделся, скользнув вокруг спокойным с достоинством взглядом, и потянулся к ближайшему кусту, обгладывая верхушки веток и оставшиеся ещё кое где жёлтые, сухие листья. Был это бык трёх леток. Самая что ни на есть желанная добыча для любого охотника. Видно, недавно только он участвовал в гоне, но по молодости да неопытности своей, уступил более взрослым самцам, вот и пасётся пока один.

Ну, да нас это более, чем устраивает. Мясо его ещё молодое, не такое жёсткое, как у заматеревших рогачей, и уже достаточно наросшее на сильном и красивом теле. Нужно его брать…

Вот он передвинулся ещё ближе к засаде и стал боком. Никакие ветки не закрывали обзор охотнику. Тетива лука скрипнула, лось вздрогнул и вскинул рогатую голову. И тут же отпрянул прочь! Стрела с долотообразным наконечником резко вошла под лопатку, по самое оперение. Затрещали кусты. С веток ссыпался сбитый рогами снег. Лось уходил намётом, сшибая всё на своём пути.

Тут уж как повезёт, если рана не смертельная, уйдёт, и ни сил, ни времени догнать его уже не хватит. Да и даже при смертельной то ране, пока кровью совсем не истечёт, сколько всего вёрст отмахать сможет! Вот и поглядим…

–Волчок, вперёд, взять! –и Андрей направил молодого пса по кровавому следу.