Долиной смертной тени - Дмитрий Володихин Страница 18

– Хорошо. Я отдам соответствующие распоряжения Вольфу.

Пауза. И добавил:

– Вы двое. Поговорим – и свободны от дозора. Оба.

Пауза. Еще добавил:

– Ханна, обработай этому типчику ожоги. Прямо сейчас.

Я подумал: вот сейчас Ханна заспорит, заругается. Вот. Что Огородник – дурак и свинья. А дурака и свинью зачем обрабатывать? Нет, другой человек Ханна. Молча кивнула Ханна. Примерилась к Огороднику.

– Садитесь.

– Спасибо.

Это уже он ей сказал.

Завозилась Ханна вокруг него, а Капитан разговор свой важный дальше потянул:

– Ошибка исключается?

– На все сто.

– Откуда бы это взялось?

– Сам голову ломаю. Пошлю запрос в штаб ограниченного контингента, может тамошние ребята знают больше нас.

Я удивился. Где терранцы – и где мы! Чего это они с нами возиться будут? Чего это они Огороднику ответят? Кто он там такой, чтобы отвечать ему? И как это он запрос пошлет? Чем это? И я спросил:

– А ты разве… можешь?

– Могу, Капрал.

Капитан поморщился сильно. Больше я ничего не спрашивал. А то опять начнет морщиться, а мне неприятно…

– Если ты думаешь, что я больше об этом знаю, чем рассказал, Огородник, то напрасно. Ноль информации. Ноль идей.

– Понятно. Может, они поумнели?

– Людаки что ли?

– Да.

– Вряд ли.

– Почему?

– Сразу как они появились, были почти как люди. По уму четырех людаков можно было приравнять к трем людям. Условно. Потоми – трех к двум. Теперь людак вроде половинки человека. Быстрый, зараза, но больше, чем на пяток движений вперед думать не может. Это я тебе говорю. А я сведения о них коплю как об условном противнике. И больше меня о людаках и быкунах на Плато не знает никто.

И повторил:

– Это я тебе говорю!

– Иными словами, они, наоборот, глупеют?

– Точно схвачено…

– Этому хватило ума, чтобы поливать нас огнем.

– Но не хватило ума убить.

Ханна вздрогнула тогда. Никто не заметил, я только заметил.

– Повезло. И потом… я еще не совсем разучился…

– Да понимаю я.

Капитан поскреб в лохмах своих. Долго скреб, основательно. То медленно, то быстро. Когда медленно, наверное, это мысли у него были. А когда быстро – мыслей, значит, не было.

– Знаешь, в конце Мятежа… да уже и Мятеж весь в фук вышел, уже неразбериха стояла… первых людаков хотели к военным делам приспособить. При людях-то они куда сообразительнее, чем сами по себе. Сами по себе людаки – стая. А хороший специалист может в них кое-что вколотить на уровне…

– …рефлекса.

– Да. Как в цирке дрессируют. Только навык надолго остается. Это я тебе говорю.

Цирк… Цирк? Цирк – это что такое? Забыл уже. Ведь помнил. Был какой-то такой цирк…

– Специалист, говоришь…

Оба они замолчали. Думали: откуда специалист? И я тоже думал: откуда специалист? Ну и… не знаю. Равнина – не для нас. Там кошмар же. Ужас. Дикие. Отрава. Ради… ради… радиациция. Плохо, очень плохо.

Тут Ханна работу свою доделала. Огородник ей кивнул и улыбнулся. А она посмотрела на его лицо внимательно и не улыбнулась. Наверное, хотела. Но удержалась. И пошла-пошла к дверям, ничего никому не говоря. Потом обернулась.

– До свидания.

И опять пошла-пошла. И опять обернулась:

– На днях зайди, Огородник, сделаю тебе перевязку.

– Я зайду, Ханна. Обязательно.

Ушла. Очень она вкусно пахнет.

– Огородник, я не знаю.

Ой-ой!

Я удивился: когда это Капитан говорил, что вот он чего-то не знает! Никогда не говорил. Он всегда все знает, а мы на него очень надеемся… Вот. А тут он не знает! Страшно.

– Огородник, наведи справки.

– Да.

– И еще: будешь ходить в дозор через сутки.

– Я понял.

– Ты, и еще человек семь надежных ребят. А с вами будет целая орава шалопутов. Только не проморгайте.

Кивнул Огородник. И я кивнул. Интересно, а я – надежный парень или шалопут?

Напоследок выдал нам Капитан премиальные – две банки рыбных консервов Огороднику и две банки рыбных консервов мне. А это большое дело. Потому что больше двух банок рыбных консервов у меня было последний раз… о! да. Когда первого быкуна поселковые увидели и убили. Тогда Лудаш целый склад нашел. Военный. Там много всего было. Четыре года назад, то ли даже больше четырех уже…

Я обрадовался.

Мы идем с Огородником по хибарам по своим. Он мне и говорит:

– Выспишься – заходи. Угощу тебя.

– Да. Зайду я. Да.

И он пошел-пошел. К себе. А я думаю: «Чем ты меня угостишь-то, когда у меня целых две банки рыбных консервов!» Но это я зря так думал.

Иду, тяжело мне. Я устал, все болит, одежда тяжелая, мокрая, банки тяжелые. Спать хочется страсть как. Вот. Едва иду. Добрался вот. Кофе делать затеял, но потом немощь одолела и решил я передохнуть чуток, посидеть. Сел на кровать. Ох и устал же я…