Спасти СССР. Манифестация - Николай Феоктистов Страница 17

Все?

Все!

Проходя, не удержался и пнул поскуливающее тело еще раз. Потом осведомился:

– Вопросы? Замечания? Предложения? Нет? Ну и славно. – Перехватил чемодан в другую руку и, наклонившись, прошипел: – Следующая наша встреча будет для тебя последней! Мразь! Прямо сейчас кишки тебе размотал бы, да, к сожалению, пока живой нужен!

Хлопнула за моей спиной дверь парадной, и я омыл лицо в свежем воздухе. Пошел отходняк, мелко задрожали руки. Я добрел до скверика и буквально рухнул на скамейку.

«Мокрая? Да пофиг… Ух! Это я по краю прошел… Как не вогнал вилку в глаз? Как удержался? Чудо, натуральное ведь чудо… – Я перевел дыхание, откинулся на спинку. – Ладно, надеюсь, я этого мерзавца качественно запугал. Теперь пора подумать о будущем».

Я запрокинул голову и, наблюдая за близким небом, медленно приходил в себя.

Будущее… В мечтах оно было легким и красивым, словно перышки облаков, по которым прошелся своей кистью умиротворяющий рассвет. Опыт подсказывал, что так бывает только в сказках. Душа не хотела с этим мириться.

«В конце концов, – подбросил я себе аргумент, – уж здесь-то, между нами, все зависит только от нас самих».

С тем я и пошел в сторону дома.

На углу остановился, осененный внезапной мыслью. Вернулся к телефонной будке, втиснулся в нее с чемоданом, нарыл в кармане две копейки и набрал знакомый номер:

– Привет, Гагарин… Это хорошо, что ты никуда из дома не ушел… Да, погода мерзкая, согласен. Слушай, еще один срочный заказ появился. Маклер есть знакомый?.. Хорошо, смотри, что надо: двушка на съем, приличная, с обстановкой, в квадрате между Московским, Лермонтовским, Обводным и Фонтанкой. Представил? Если не найдешь там, ищи вдоль по ветке «Техноложка» – «Пушкинская» – «Владимирская». Квартира нужна срочно. Ну вот совсем-совсем срочно, буквально завтра! Снимаешь на себя, говори, что студент, жить будешь с младшей сестрой… Нет, ты там жить не будешь… Сестру я тебе потом представлю… Слушай, мне сейчас не до смеха. Тебе с меня полтинник за съем, четвертак сверху каждый месяц за встречу с хозяевами квартиры. Деньги там отдать или какие вопросы порешать. Берешься? Ага, ну вот и славно. Только квартиру сам внимательно посмотри, как для себя, чистую, без клопов и тараканов… Хорошо, я тебе вечером перезвоню. Вот прямо сейчас займись, отложи все… Выручай, Ваня. Да! Слушай, доложи мне еще одну «Рижскую сирень», хорошо? Хотя стоп!

Я на секунду задумался. Действительно, это может создать неловкую ситуацию: два одинаковых запаха у девушек в моем окружении… Ни сил, ни времени подбирать Мелкой парфюм на Восьмое марта у меня не было, поэтому я продолжил:

– Возьми сам какой-нибудь маленький флакончик приличных духов для девушки, хорошо?.. Ага, спасибо. Давай, пока.

Я опустил трубку на рычаг и вдруг похолодел, вспомнив о своих подозрениях.

«Черт! Начисто все из головы вымело с этим подонком… А вдруг тот „губастый“ все же из ЦРУ?! – И я постоял, тупо глядя на наборный диск, потом вздохнул: – Поздно, уже позвонил… Тогда Мелкую Гагарину ни в коем случае нельзя показывать, обойдется. Просто на всякий случай… Хотя, конечно, это я перестраховываюсь – ну никак ЦРУ не могло бы выйти на меня через Гагарина. Бдительность у разведчика должна быть, но паранойя для него губительна. Не паникуй зазря, Дюха».

Эту мысль я любовно баюкал, возвращаясь домой.

Когда шагнул в квартиру, Мелкая переминалась в прихожей.

«Не отходила от двери, что ли?» – мелькнуло в голове.

Она открыла рот, порываясь что-то спросить, потом увидела в моей руке знакомый чемодан и промолчала.

– Все в порядке, – хрипловато сказал я, опуская ношу на пол. Прокашлялся и добавил, стараясь сразу успокоить: – Все в полном порядке. Мы с ним договорились.

– У тебя кровь… – Она испуганно схватила меня за рукав.

– Где? – оглядел я себя с недоумением.

– На лице… Где у вас вата? Я сбегаю, принесу. – В голосе ее слышалось нешуточное волнение.

– Не надо, – отмахнулся я, – сейчас умоюсь и не будет крови. Это… Хм… Это не моя.

Стереть пару багровых брызг, окропивших мою левую скулу, было несложно, но я продолжал всей кожей ощущать пакостную атмосферу той квартиры, с ее темными, пропитанными болью углами и застоялым запахом многократно пережаренного жира. Поэтому долго плескался в раковине, старательно промывая в ледяной воде лицо и глаза, полоща рот. Гадливость уменьшилась, но не ушла совсем, а лишь притаилась где-то за углом. Опять захотелось махнуть внутрь чего-нибудь крепкого, грамм так пятьдесят. Я даже мысленно представил себе папин бар и стоящую в нем початую бутылку с пятью звездочками на коричневато-желтой этикетке. Потом, словно наказывая себя за крамольные мысли, долго, до красноты, тер лицо мохнатым полотенцем, окончательно приходя в себя.

«Согласится? Нет?» – Я взволнованно провел пятерней по шевелюре и решительно потянул на себя дверь.

Мелкая маялась под дверью, и я чудом не влетел в нее, торопливо выскакивая из ванной. В моей байковой клетчатой рубашке не по размеру, с распущенными и до сих пор не просохшими до конца волосами, она ощущалась в полутьме квартиры старше, чем я привык ее воспринимать, и это сбивало с толку.

– Так, – ляпнул я первое пришедшее в голову, – ты вообще как?

Ответом было лишь короткое движение плеч, но маленькие ноздри выдали ее, начав обиженно трепетать. Я мысленно обругал себя за нечуткость: «Ну вот зачем, дурак, напомнил?!» – и торопливо сменил тему:

– Отогрелась? Пошли, расскажу, как мы дальше жить будем.

Это помогло: хотя глаза ее уже успели влажно блеснуть, девушка сразу устремилась за мной.

– Значит, это… – Я нарезал кружок по комнате, собираясь с мыслями, и посмотрел на Мелкую, примостившуюся на краешке тахты.

Она сидела, напряженно вытянувшись. На скулах проступили темные неровные пятна, в глазах появился лихорадочный блеск. Пальцы вцепились в матрац.

– Вот, – решился я наконец, – об отчиме забудь. Его в твоей жизни больше не будет. Нет, нет, жив он, – успокоил я взметнувшуюся в ее глазах опаску, – и даже местами здоров… В общем… – Я запинался и все никак не мог подобрать подходящих слов. – В общем, я тебя у него забрал, вот. Он… мм… согласился с этим. Считай, что теперь я за него.

– Так… Так разве бывает? – тихо-тихо спросила она.

Напряжение начало уходить из ее приподнятых плеч.

Я опустился у ее ног. Теперь наши глаза были рядом – я сейчас не мог и не хотел ни врать ей, ни увиливать.

– Иногда. Как в нашем случае.

– И… И где я буду жить? Твои родители разве разрешат? – В ее голосе послышалось робкое ожидание чуда.

– Нет, – покачал я головой, – к сожалению, нет. Они, у меня, конечно, молодцы, но не настолько, чтобы поселить тебя в одну со мной комнату.