Кремль 2222. Киев - Владислав Выставной Страница 17

Об этом думал Книжник, наблюдая за окружающей обстановкой из командирской башенки паровоза. Ничего толком увидеть сквозь смотровые щели не удалось: все те же дома, бараки, голые стены и искореженный металл, поросший растениями-паразитами.

– Ну, что там видно? – крикнул снизу Три-Три, вполглаза наблюдая за приборами.

– Мог бы и не спрашивать – ты же все на радаре видишь! – проворчал Книжник. – Скажи лучше, чего такую панику навел? По твоей милости мы даже город не осмотрим! Когда еще доведется в Киеве побывать?

Он и сам понимал, что его претензии глупы и бессмысленны. Никто не будет рисковать жизнью из-за его исследовательских амбиций. Это в более-менее знакомых пределах Садового Кольца он мог устраивать свои вылазки в поисках древних архивов и ценных артефактов. Здесь же все было неизвестное, чужое и опасное.

– Движение справа! – в переговорное устройство крикнул Тридцать Третий. Он следил за бледным выпуклым «глазом» радара, на котором вспыхивали непонятные Книжнику символы.

Семинарист припал к смотровой щели, прикрытой мутноватым триплексом. Ему даже показалось, что он заметил мелькнувшую среди ржавых машин тень. И тут же лязгнуло кормовое орудие, стремясь упредить замеченного Тридцать Третьим врага.

Не успели. Сразу же вслед за выстрелом орудийной башни раздался другой звук – глухой, но мощный, от которого по всему железному телу «Дракона» прошла болезненная дрожь. Бронепоезд вдруг непривычно качнуло – и накренило на левый борт. С глухим тревожным скрежетом, продолжая крениться, паровоз ощутимо пополз куда-то в сторону, как лайнер «Титаник», налетевший на айсберг. Еще миг – и бронепоезд замер в непривычном для него наклонном положении. Отчаянно пищал зуммер, мигали по всему машинному пульту тревожные светодиоды. Где-то трещали электрические разряды, потянуло вонью горелой электропроводки и запахом озона. Все заволокло дымом, и Книжник закашлялся, пытаясь дышать через ткань куртки.

– Ты вроде хотел здесь задержаться? – спокойно поинтересовался Тридцать Третий, протягивая парню респиратор из аварийного комплекта. – Что ж, поздравляю – твое желание осуществилось.

– Не подкалывай, Три-Три, – натягивая респиратор, хрипло отозвался Книжник. – Скажи лучше, что стряслось?

– Про рельсовую войну слышал? – оглядывая пульт управления, спросил кио.

– Да. Под откос нас уже пустили, осталось «партизан» дождаться.

Ждать долго не пришлось. Корпус сотряс новый взрыв, и по броне металлическим горохом загрохотали пули.

– Откуда стреляют, хоть видишь?! – крикнул Книжник, пытаясь разглядеть хоть что-то в мерцающей мещанине радара.

– Не мешай! – отрезал Три-Три, щелкая выключателями и орудуя манипуляторами управления огнем. – Не видишь – пытаюсь активировать орудия!

Пальцы кио мелькали со скоростью лопастей вертолета. Было ясно, что помочь спецу семинарист не в силах.

– Тогда держись! – крикнул Книжник. – Я к нашим!

По узкому проходу он бросился в сторону головного вагона – туда, где оставался Зигфрид и где был оставлен так нужный сейчас арбалет. Проход шел между внешней броневой стенкой и горячим, как адское пекло, котлом паровоза. Накренившийся корпус то и дело заставлял соприкасаться с горячим металлом, и парень зло шипел от боли – не хватало только вдобавок заживо поджариться в этой железной западне. Температура в узком коридоре заметно повысилась. Уж не случилось ли что с реактором? Только этого еще не хватало!

Добравшись до стыка вагонов, он попытался привычно сдвинуть с места тяжелую дверь – но не тут-то было: дверь заклинило перекосившейся стальной перегородкой. На миг потеряв самообладание, Книжник впал в панику и стал судорожно глотать воздух, решив, что сейчас задохнется в этом душном горячем загоне. Однако очередная дробная очередь по броне прямо над головой привела его в чувство.

Взяв себя в руки, вспомнил о технологическом люке над котлом, через который можно выбраться на воздух. Только как вылезать туда, когда из оружия у тебя – только толстый географический атлас?

Прошло еще несколько панических секунд, прежде чем Книжник понял, что сжимает в руке уже не атлас, а извлеченную из него «закладку» в виде устрашающего вида «маузера» образца тысяча восемьсот девяносто шестого года. Это, конечно, не арбалет с точки зрения точности, но в плане убойности – будьте спокойны!

– Идиот! – в сердцах выругался он и, не теряя времени, полез вверх, по лесенке, приваренной к боковине паровозного котла. Металл обжигал ладони, но семинариста подгоняли звуки разгорающегося боя.

Откинув крышку люка, парень рывком подтянулся, наполовину высунувшись из люка. И будто нырнул с головой в мутную воду: кругом клубился жирный черный дым, удушливо проникающий в нос и глотку. Торопливо надвинув на лицо болтавшийся на груди респиратор, семинарист огляделся – и не увидел почти ничего, кроме каких-то мечущихся пятен. Воздух наполняли звуки беспорядочных выстрелов и чьи-то хриплые вопли.

– Зигфрид!!! – заорал он и изумился собственному голосу, словно захлебнувшемуся и задушенному грязной ладонью.

Черт – респиратор! Сорвав маску, закричал снова, стремясь перекрыть грохот выстрелов и череду взрывов:

– Зиг, ты живой?!

Вопрос, в общем-то, оказался риторическим, так как остался без ответа. Лишь боги вестов знают, где сейчас носит неугомонного воина, так как вряд ли в такой ситуации он отсиживается за броней каземата.

Прямо над головой ухнуло – и семинариста буквально швырнуло на крышу бронированного кожуха паровоза. Звон в ушах заглушил звуки боя. Это в его направлении бахнуло орудие носовой башни – большое спасибо, что не снесло голову! Пошатываясь, он поднялся на ноги, огляделся.

Налетевшим ветерком немного рассеяло дым, и то, что предстало взгляду, не принесло оптимизма. Краем глаза Книжник заметил движение в дымящихся развалинах какого-то домишки – похоже, в него попал снаряд из башенной установки «Дракона». При этом не добил неизвестного противника, так как из развалин довольно активно огрызались из чего-то крупнокалиберного. Пули вовсю колотили в скошенные борта броневагонов, правда, без особого результата. Визг рикошетов едва ли не заглушал звуки выстрелов.

А на броне уже вовсю хозяйничали чужие. Слегка оторопев, Книжник наблюдал за разношерстной группой из пяти особей, безуспешно пытавшихся вскрыть наглухо задраенные люки заднего вагона. «Особей» – потому что отсюда трудно было разобрать принадлежность врагов к какому-то из известных разумных видов. Вроде двуногие и двурукие, но двигаются как-то необычно – резко, порывами, какими-то прерывистыми движениями, как куры. Одеты в бесформенные серые балахоны и маски – вроде противогазных, только матерчатые, но с такими же круглыми очками-глазницами поверх. В руках какое-то совсем уж древнее оружие – длинноствольные винтовки, вроде английских «буров», и неказистые карабины с широкими щербатыми штыками. На головах у них были самые настоящие немецкие каски – заржавленные, потертые, словно пролежавшие много лет в могилах вместе с прежними, давно истлевшими хозяевами. Не исключено, что так оно и было, – по Земле бродит множество психов, занимающихся разграблением могил и поклоняющихся самым темным силам.