Протекторат - Олег Авраменко Страница 17

— М-да… — протянул я. — А вот со слов господина Габрова я понял, что всё не так безнадёжно.

— Это было сделано по моей просьбе, — признался Конноли. — Я опасался, что вы не захотите защищать Алёну, если с самого начала будете знать о её упрямстве. А мне нужны именно вы.

Я удивлённо пожал плечами.

— Не буду лукавить, я польщён, что вы такого высокого мнения обо мне. Но всё же уверяю вас, что я далеко не лучший специалист по уголовным делам.

— Зато вы везучий. — Конноли немного помедлил, доставая из внутреннего кармана бумажник. — Все адвокаты работают за деньги, и обычно работают хорошо. Вы тоже работаете за деньги — но не просто хорошо, а блестяще. Я специально наводил о вас справки и убедился, что в отличие от многих других адвокатов, вы не создаёте себе репутацию, берясь лишь за заведомо выигрышные дела, ваша удачливость — результат несомненной талантливости и высокого профессионализма. Кроме того, о вас отзываются как о честном и порядочном человеке, который превыше всего ставит интересы своих клиентов. Вы именно тот, кто может спасти мою дочь. — С этими словами он вынул из бумажника сложенный вдвое листок и протянул его мне. — Пётр Габров будет от своего имени оплачивать все ваши расходы по делу Алёны. Но если вы добьётесь для неё условного освобождения на поруки или хотя бы отсроченного приговора, то получите от меня эту сумму в качестве дополнительного вознаграждения.

Я посмотрел на листок — и не поверил своим глазам. А когда убедился, что зрение не подводит меня, поднял на Конноли ошалелый взгляд.

Он слабо улыбнулся:

— Богатые люди обычно скупы, советник, иначе они не были бы богатыми. И я здесь не исключение. Однако в жизни бывают случаи, когда все богатства мира теряют свою ценность по сравнению с судьбой одного-единственного человеческого существа. Алёна для меня всё, альфа и омега, она — смысл всей моей жизни, даже свою борьбу с нынешним режимом на Арране я вёл не ради каких-то абстрактных идеалов, а ради того, чтобы вернуть дочери родину. Я готов на всё, чтобы спасти Алёну. Буквально на всё — я не преувеличиваю.

Я снова посмотрел на листок и после некоторых колебаний произнёс:

— За такие деньги вы могли бы освободить её и без помощи адвоката.

Он кивнул:

— Да, я рассматривал и такой вариант. Предложенная вам сумма взята не с потолка, это результат тщательной калькуляции всех связанных с организацией побега расходов — как видите, ваша система правосудия умеет за себя постоять. — Конноли сдержанно улыбнулся. — Ну а я, когда у меня есть выбор, предпочитаю держаться поближе к закону.

* * *

Когда я, проводив Конноли до лифта, вернулся в квартиру, Юля встретила меня в дверях гостиной, одетая в длинное голубое платье с блёстками, которое изумительно шло к её вьющимся светлым волосам и ласковым васильковым глазам. В первый момент я с удивлением уставился на дочь, недоумевая, с какой стати она вырядилась на ночь глядя, и лишь с некоторым опозданием вспомнил, что весь сегодняшний день Юля готовилась к вечеринке по случаю шестнадцатилетия своей подруги Марыси.

— Папа, — произнесла она укоризненно. — Ведь дядя Ричи предупреждал тебя насчёт этого человека. И ты обещал ни во что не впутываться.

Я обнял её за плечи и со всей возможной беззаботностью сказал:

— Всё в порядке, зайка. Конноли приходил ко мне не с делом, а за частной консультацией. Кто-то очень расхваливал меня в его присутствии, и он решил спросить моего совета по одному вопросу.

— Все твои клиенты обычно начинают с частных консультаций, — заметила Юля.

— Только не в этом случае, — твёрдо пообещал я. — Конноли был не прочь нанять меня, но я отказался под тем предлогом, что и без того завален делами. Он всё понял и больше не настаивал.

— Однако проконсультировать его ты согласился.

— Раз он пришёл, то почему бы и нет. Мне было неловко отказывать.

— Тем более, что он хорошо заплатил. Ведь так?

— Ну… да.

Юля сокрушённо покачала головой:

— Ах, папочка! Неужели ты думаешь, что я меньше любила бы тебя, если бы мы жили скромнее, чем сейчас? Мне не нужны твои деньги, мне нужен ты — мой отец.

— А мне нужна ты, доченька. Я хочу, чтобы ты была счастлива и ни в чём не нуждалась…

— Я и так ни в чём не нуждаюсь. Я самая счастливая девочка на свете, потому что у меня самый лучший в мире папа. Вот только бы ты поменьше работал и чуть больше времени уделял мне.

Юля мягко высвободилась из моих объятий и подошла к зеркальной стене. Встав вполоборота к ней, она смерила своё отражение внимательным взглядом. Не знаю, о чём думала в этот момент дочка, но что касается меня, то я откровенно любовался ею. В свои неполные шестнадцать лет Юля выглядела уже совсем зрелой девушкой, и внезапно мне пришло в голову, что она восхитительно смотрелась бы в подвенечном платье… Господи, как быстро бежит время! Ведь, казалось, совсем недавно она была маленькой беззаботной девочкой, которая обожала сидеть у меня на коленях и слушать, как я рассказываю ей сказки. Но годы пронеслись стремительно, и вот уже Юля выросла, из девочки стала превращаться в очаровательную молодую девушку, а в моих волосах появились первые нити ранней седины — к счастью, не очень заметные, потому что сам я блондин. Впрочем, я по-прежнему считал себя молодым, но тем не менее понимал, что сорок лет — уже не юность. За моими плечами осталась добрая половина жизни. Безусловно — лучшая половина…

Вдоволь налюбовавшись собой в зеркале, Юля вновь подступила ко мне, встала на цыпочки и легонько чмокнула меня в щеку.

— Ладно, папа, я побежала. А то ещё опоздаю.

— Ступай, зайка, — сказал я. — Только не вздумай переключать флайер на ручное управление. Вот если полиция поймает тебя с выключенным автопилотом, тогда ты точно опоздаешь.

— Не беспокойся, я буду хорошей девочкой. И вернусь до тринадцати ночи… Ну, в крайнем случае, до четырнадцати.

Ещё раз поцеловав меня на прощанье, Юля выпорхнула из гостиной. Через минуту послышалось хлопанье входной двери, а вслед за тем воцарилась тишина.

Как всегда после ухода дочери, я почувствовал себя одиноко и неуютно в этой огромной квартире, занимавшей весь верхний этаж небоскрёба недалеко от центра города. Шестнадцать с половиной лет назад, когда мы с Ольгой только поженились, это жилище совсем не казалось нам большим. Как и большинство дамогранцев, мы считали, что в семье должно быть не меньше четырёх детей, поэтому решили не скаредничать и сразу приобрели соответствующих размеров квартиру — так сказать, с прицелом на будущее. В мечтах я уже представлял, как эти просторные комнаты наполнятся хором детских голосов, и даже в самом кошмарном сне мне привидеться не могло, что всего лишь через год я останусь вдовцом с маленькой дочкой на руках…