Тутанканара - тот, кого остановить невозможно - Сергей Подгорных Страница 17

Но на этот раз повалился “опытный”. Сбитый ударом, я тут же вскочил и, упреждая следующий выпад, ударил “опытного” по ногам. Точнее, по коленным чашечкам. Одним касанием левой ноги я перебил нижние конечности “опытного”. Чернокостюмник, сразу же выронив лом, с закатившимися от боли глазами и смертельно побледневшим лицом, стек на землю, а я, потирая ушибленное плечо, наконец, смог осмотреться.

Нея среди поверженных врагов не было. Он торопливо, словно иканейский заяц от охотника лама, убегал с места схватки.

На то, чтобы разделаться с этими “опытными”, у меня ушли считанные секунды, и большинство рабов по-прежнему были заняты добычей изорениума, не заметив, что произошло. Большинство, но не все. Стоявшие поблизости от места драки рабы прекратили работу, и кто с интересом, кто со страхом наблюдали за происходящим. Но независимо от того, как рабы воспринимали развернувшуюся схватку, на лицах всех застыло недоуменное выражение. Рабы не понимали, что происходит.

А происходило что-то явно из ряда вон выходящее. Такого лагерь господина Карнава не видел никогда. Такого, чтобы один из рабов, один из “свиней” голыми руками разделался с несколькими “опытными”, еще не бывало. Разделался так, что бугор “опытных” трусливо убегал от этого раба.

Удивиться действительно было чему. Но мне сейчас было не до эмоций товарищей по несчастью. Пока не опомнилась охрана на вышках, пока надзиратели не спохватились, я должен был достать Нея.

Чего бы мне это ни стоило, должен достать.

Ней, кажется, уже понял, что ему грозит, и на ходу, громко созывая своих подручных, бежал к гидравлическому отбойнику. Все “опытные”, находившиеся на изорениумном плато, услышав призыв своего бригадира, бросились ему на выручку. Вооружившись кирками и ломами, они небольшими группами сбегались к истошно кричащему Нею. Конечно, если бы все оставшиеся “опытные”, а их было около пятнадцати человек, разом напали на меня – мне бы несдобровать. Уделали бы меня чернокостюмники. Как пить дать уделали бы. Против пятнадцати ломов не в силах устоять никакое диске. Но мне повезло. Подручные Нея сбегались с разных краев плато к месту схватки группами по трое-четверо.

Меня действительно нельзя было остановить. “Опытные” еще не поняли этого и поэтому падали один за другим на твердую землю Пандерлоноса. В меня словно вселился дух Рекрата Неистового, славившегося способностью побеждать многочисленных врагов. Способного в одиночку обратить в бегство десятки противников.

Первую группу чернокостюмников, бросившихся на спасение своего бригадира, я буквально разметал по изорениумному плато. Раскидал, словно свору собак. Свору летающих пандерлоносских собак.

Стараясь не попасть под удары обрушившихся на меня кирок и ломов, я, словно вихрь, влетел в группу из пяти “опытных”. Двоим первым холуям надзирателей, еще не понявшим, в чем дело, я попросту перебил коленные чашечки рубящими ударами правой ноги. Ни на секунду не останавливаясь, стараясь не сделать ни одного неверного движения, добил остальных. Одного, пока он замахивался на меня тяжеленным ломом, я отправил в глубокий нокаут боковым ударом левой ноги. Другому досталось от моих кулаков. После молниеносной серии коротких ударов в корпус он выронил кирку и лицом вперед упал на плато. Все бы ничего, но последний из этой группы достал-таки меня. Куском изорениума достал. Ударил камнем сзади, целясь в затылок. В глазах потемнело, и я, сделав вперед несколько неверных шагов, едва не упал. Но все же не упал. Выстоял и, слегка наклонившись вперед, встретил вновь кинувшегося на меня “опытного” ударом правой ноги. Мой ботинок попал в пах чернокостюмнику, и он, охнув, осел. Я же, развернувшись, нанес несколько сильнейших ударов кулаками по его голове. Бил сверху вниз, словно кувалдами по наковальне. Не знаю, попал ли я в его затылок, но в любом случае черепная коробка моего противника вряд ли выдержала такое потрясение.

Все же он здорово долбанул меня, потому что дальнейшее я помню лишь урывками. Помню, как бежал, видя все перед собой словно в тумане. Помню, как набросился еще на нескольких “опытных”. Эти чернокостюмники оказались сообразительнее своих приятелей и, едва я переломал кости хорошим броском одному из них и выбил в прыжке ударом ноги зубы другому, разбежались кто куда. Чувство самосохранения оказалось у них сильнее привязанности к своему бригадиру.

Чего не скажешь об оставшихся троих “опытных”, подбежавших к гидравлическому отбойнику, в котором засел Ней. Эти стояли горой за своего главаря и отступать не намеревались. Полные сил, вооруженные кирками, эти трое надеялись наконец-то одолеть меня.

Мои же силы были на исходе. От полученных ударов, от большой потери крови я начал сдавать. Силы таяли с каждой секундой, и последние метры до отбойника я едва добежал. Казалось, сил у меня осталось ровно столько, чтобы сделать последний вздох и умереть. Но умирать я не собирался. Сначала Ней, а потом уж я. Сначала Ней, а потом посмотрим. Сделав последнее, чудовищное усилие, я наконец приблизился к машине, в которой укрылся бригадир “опытных”.

Несмотря на потерю сил, я добрался бы до спрятавшегося, словно улитка в своей раковине, Нея. Но эти трое. Троих вооруженных кирками сейчас для меня было слишком много.

Острый наконечник кирки просвистел в нескольких миллиметрах от моего лица, и единственное, что я смог сделать, – это ударом левой руки по бицепсу “опытного” выбить из его рук оружие. Добивать чернокостюмника сил у меня уже не было. “Опытный” отскочил в сторону с искаженным от боли лицом и обвисшей, словно плеть, рукой.

С трудом увернувшись от почти одновременно ударивших меня кирками других чернокостюмников, я перекатился и, опершись о корпус отбойника, встал.

Мне повезло – кирки “опытных” застряли в обшивке машины. Застряли так, что их невозможно было извлечь. Иначе бы мне пришлось туго. Наверняка бы пришлось туго.

Я пополз по обшивке отбойника, стремясь к кабине водителя. К кабине, где из-за толстого, небьющегося стекла испуганно пялился на меня бригадир “опытных”.

Сильный удар киркой по правой ноге едва не сбил меня с машины, но я удержался и даже, перевернувшись на спину, левой ногой смог выбить челюсть ранившему меня чернокостюмнику. В этот момент я почувствовал, что падаю, но все же, непонятно каким образом уцепившись за стрелу отбойника, удержался.

Ней включил гидропривод отбойника и попробовал стрелой сбить меня на землю. Но меня уже нельзя было остановить. Это уже не смог бы сделать никто.

Во всем мире ничто в этот момент не могло остановить меня.

Я увидел залитые страхом глаза Нея, его побелевший трясущийся рот и изо всей силы, на которую еще был способен, ударил в сверхпрочное стекло кабины. Стекло тысячью сверкающих брызг рассыпалось, и я одним движением, схватившись руками за волосы бригадира “опытных”, выкинул его вон из кабины.

Сделанное на миг вернуло мне силы, и я спрыгнул на землю вслед за выброшенным мною главарем “опытных”. Едва не потерял сознание от резкой боли в ноге, но все же устоял. Сжав зубы, за шкирку поднял с земли Нея и пинком здоровой ноги отбросил его от машины.