Ганимед-6 - Алексей Рыжков Страница 17

Перед стеклом шлема была багровая пелена. Иногда вспыхивали ярко-красные искорки. Змеились алым маленькие молнии. Вдруг на харвестмастера навалилась сонливая усталость. Он почувствовал, как тяжелеют веки, мысли в голове становятся все ленивее. Перед тем как отключиться, Фрэнк почувствовал, что движется. Движется вверх!

* * *

Он лежал на спине, раскинув руки. В нулевой атмосфере Ганимеда колюче светили звезды. Они не мерцали. Словно маленькие точки серебристой фольги были наклеены на угольно-черном холсте. Юпитер, как всегда, занимал свой фрагмент небосвода, закрывая собой далекое Солнце. Немного света давал лишь серебристый диск Каллисто над горизонтом. Фрэнк приподнялся на локте. Он лежал на взрыхленном, грязно-белом льду. В метре от него свернулся калачиком Скотч, чуть поодаль храпел Чен. Его храп в наушниках и разбудил харвестмастера. Фрэнк сел.

Внезапно на него нахлынули воспоминания. Сон, который ему показал мобиллиум. Видимо, во сне ментальный контакт оказался наиболее эффективным. Наступило прозрение. Фрэнк вдруг понял, что такое мобиллиум. Его инстинкт или программа, заложенная в него природой, была проста. Жить, создавать жизнь, оберегать жизнь. Триллионы частиц, собираясь в колонии, становились живым, точнее, мыслящим существом. Пожалуй, трудно было назвать десятиметровый шар живым. Но в конце концов, что такое жизнь? По этому поводу ученые до сих пор спорят. Как понял Фрэнк, образовав колонию, мобиллиум движется сквозь лед, и огромная энергия шара превращает лед Ганимеда в частицы мобиллиума. Исчерпав энергию, шар погибает. Каким образом может погибнуть несколько тысяч тонн мобиллиума, Фрэнк не знал. Какое-то время частицы копят энергию, а потом начинают собираться в новую колонию. «Боже. А мы сжигаем их в реакторах!» Тщательно изучались только первые три грамма мобиллиума, обнаруженного во льду Ганимеда. Эти сто килограммов льда доставил на Землю русский «Скиф». Автоматический корабль, посланный для изучения спутников Юпитера. Тогда и были открыты удивительные свойства мобиллиума. Под воздействием маломощного электромагнитного излучения мобиллиум отзывался колоссальным электрическим напряжением в растворе, в котором находился. После этого началась охота на мобиллиум. Теперь его рассматривали лишь как средство решения энергетического кризиса и быстрого обогащения. Грамм мобиллиума стоил на Земле не менее пяти тысяч долларов. Цена различалась у разных добывающих компаний, но никогда не была ниже этой черты. «Стоп! Было еще что-то про прощальный подарок!» Фрэнк посмотрел под ноги. На льду лежал брусок мобиллиума длиной сантиметров тридцать. Остальные грани были примерно сантиметров по пять. Фрэнк взял ярко-красный слиток. Взвесил его в руке. В пониженной гравитации Ганимеда трудно было определить вес. Но Фрэнк решил, что весит слиток около четырех килограммов. «Господи! Это как минимум двадцать миллионов! – подумал Фрэнк и тут же устыдился. – Они ведь живые».

Он открыл крышку приборной панели на левом запястье. «Осталось десять процентов! Это двенадцать минут!» Он вскочил. Стал тормошить Скотча. Тот лишь недовольно бормотал что-то. В систему скафандра входил блок аварийной сигнализации. Фрэнк дернул за красную скобу на левом боку, и компактный, но мощный передатчик стал посылать радиосигнал на аварийной частоте. Фрэнк оглядел пустынный пейзаж. Вздыбленный кое-где лед тянулся до горизонта во все стороны. «Если нас не засекут, нам крышка!» Он снова принялся тормошить Скотча.

Через несколько минут все трое были на ногах. Они тревожно оглядывали горизонт.

– Идти нам нельзя. В движении мы очень быстро сожжем остатки воздуха. Единственная надежда, что нас запеленговали и уже едут. Включите нашлемные фонари, – сказал Фрэнк.

– А кто нас может запеленговать?

– Я думаю, только Ганимед-6. Ближе никого нет.

– То-то обрадуется Буше.

– Да уж.

– Ладно. Может, как-нибудь и выкрутимся. Во всяком случае, умирать тут на этом льду мне что-то не хочется. – Скотч попинал носком ботинка лед. Потом поднял голову. – Мне приснился сон или нас и вправду вытащил из-подо льда шар мобиллиума?

– Давайте, парни, договоримся помалкивать об этом, – негромко предложил Фрэнк. – Если нас не упекут в сумасшедший дом, неприятности с этой историей точно можно поиметь!

– Э-эй! – заорал вдруг Скотч. – Кто-нибудь!!! Со-о-о-с!!! Спасите нас!!!

– Скотч. Нет смысла так орать. Сигнал от этого не станет мощнее.

– Зато они поймут, что надо торопиться. – Скотч снова заорал: – Люди-и!!! У нас кончается воздух! Мы умираем!

– Не трать воздух зря, – сказал Чен и зажег термофакел, также входящий в аварийный комплект. Факел этот в инфракрасном диапазоне был виден даже с орбиты.

– А что это у вас, Фрэнк? – Скотч, склонившись, разглядывал слиток мобиллиума в левой руке Фрэнка. – Это то, что я думаю?! Сколько здесь?

– Я полагаю, килограмма четыре. Может, больше.

– О боже, мы богаты!!!

– Меня сейчас занимают совсем другие проблемы, Скотч. Как нам выжить.

В шлеме Фрэнка тревожно зазвучал сигнал. Он посмотрел на дисплей панели. Пять процентов. Фрэнк сел. Постарался успокоить дыхание. Это было не так уж просто. Осознание надвигающейся гибели подстегивало организм. Адреналин заставлял сердце биться быстрее. Дыхание, помимо воли человека, становилось чаще. «Черт, нужно успокоиться!» Фрэнк знал, что разработчики скафандра сознательно занижали показания датчиков воздуха. Но сколько дополнительных минут они предусмотрели? Сигнал тревоги звучал уже непрерывно. Включились сигналы и у остальных. Какофония звучала в наушниках, давила на нервы. Фрэнк открыл панель и отключил систему аварийного оповещения. Чен сделал это на секунду раньше. Потом подошел к Скотчу и вырубил сигнал и у него. Наступила тишина.

– Мы ведь и так знаем, что у нас кончается воздух… – слабо улыбнулся китаец.

Термофакел, воткнутый ручкой в лед, уже догорал. Помощи пока не было видно.

– Как думаешь, Чен? Сколько у нас в запасе?

– Не знаю… Может, еще минут десять.

– Ладно. – Фрэнк достал из комплекта свой факел. Дернул шнур поджига, поднял факел над головой. – По крайней мере, мы боролись до последнего. Жалко, что люди не узнают, что же такое мобиллиум на самом деле. Хотя… Плевать на это. Жалко, что я не увижу, как вырастет мой сын. И никогда больше не обниму Эллен. Возможно, нас так никогда и не найдут. Будем лежать тут посреди ледяной пустыни. Часов через пять батареи скафандров окончательно сдохнут. Система обогрева вырубится, и наши тела превратятся в камень.

Перед глазами возник образ. С высоты он смотрел на три неподвижные фигуры в оранжевых скафандрах, лежащих на торосистом льду враждебной планеты. Они так нелепо смотрелись тут. Оранжевые на мертвенно-белом, в оспинах кратеров, покрывале. Фрэнк сам не заметил, как оказался на льду. Из последних сил воткнул термофакел рядом и повалился навзничь.

– Фрэнк! Это уже становится дурной традицией! – Дэн расхохотался.