Новая работа - Евгений Бабарыкин Страница 17

К нему подошел высокий, начинающий седеть мужчина и, не спрашивая разрешения, уселся напротив.

– Меня зовут Иван Андреевич… – отвечая на взгляд Антона, ответил он.

– Крылов?

– Почему Крылов? – обиделся мужчина. – Моя фамилия…

– Вы меня извините, я на минуточку…

Антон встал и, не глядя по сторонам, пошел в туалет. Закрыл за собой дверь кабинки и переместился в свой номер. И поесть спокойно не дадут. Ну почему человек такая скотина, что без общества и дня прожить не может? Вот чего он ко мне полез, неужели больше выпить не с кем?

Подождав час, Антон открыл окно проветрить комнату и, решив, что докучливый не Крылов уже ушел или нашел себе другого собеседника, спустился в ресторан.

Мужчина не ушел. Поймав взгляд Антона, он привстал и, видя, что тот разворачивается, чтобы уйти, быстро поднял лист бумаги и показал Антону.

Антон медленно подошел к столу и посмотрел на фотографию. Очень качественный снимок. Профессиональный. На фотографии было увеличенное изображение лицевой стороны кулона. Только кулон был черного цвета. «Это тот, Витькин», – догадался Антон.

– Присаживайтесь, Антон Владимирович, а фамилия моя, кстати, Переверзев… – Мужчина не скрывал раздражения.

– Это Витька меня сдал?

– Что значит сдал? У вас странные понятия, Антон Владимирович. Виктор просто исполнил свой долг. Мы просим вас исполнить свой.

– А кто это – «мы»?

– Я бы мог вам сказать, могу даже удостоверение показать, но это не важно, поверьте! Важно то, что я здесь, и то, что я многое о вас знаю, – Иван Андреевич кивнул на фотографию. – И еще раз прошу помочь. Родине.

Последнее слово Переверзев выделил.

Антон опустил голову, рассматривая фотографию, и напряженно думал, что предпринять. Словно прочитав его мысли, Иван Андреевич сказал:

– Поверьте, Антон, лучше отдать медальон. Половина посетителей в кафе – наши сотрудники. Мы внимательно изучили видеозаписи вашего разговора с Виктором… Да-да, разговор записывался. Так вот, по этой записи и по записям из банков мы установили, что в момент перехода вы крайне нестабильны, не зря же вы так избегали физического контакта?

Антон понуро покивал. Да, умный дядька, ничего не скажешь.

– Мы просчитали, что у вашего медальона осталось три, может быть, четыре перехода, пока он не закончит действовать. Отдайте его нам и окажите помощь стране. К вам никаких претензий не будет, будете жить, как раньше. Ну?

Антон откинулся на спинку стула и посмотрел в глаза собеседника.

Интересно. Получается, они не знают, что кулон врастает, сливаясь с телом. Хотя откуда им знать, Витька побрезговал бы надеть кулон, найденный на улице… И про другие возможности, кроме перемещений, они ничего не знают. Это хорошо… Раскидать их, как котят? Или просто улететь и посмотреть на удивленные рожи? Нет, открывать все свои карты совсем не хочется. Должен быть другой выход.

– А почему не хотите сотрудничать со мной? – спросил Антон, чтобы потянуть время.

– А зачем? Более эффективно с заданием, каким бы оно ни было, справится квалифицированный сотрудник, правда?

– Н-да. Хорошо, я согласен. Но кулона у меня нет…

– Антон, перестаньте морочить…

– Да вы не поняли, с собой нет! Он в комнате.

Тут до Антона наконец дошло.

– Иван Андреевич, а зачем вы мне письма эти дурацкие писали?

– Какие еще письма? Не отвлекайтесь. Антон, давайте работать. Так, хорошо. Встаем, я вас проверю, и поднимаемся наверх, в номер. Руки немного в стороны разведите… Поменьше, не привлекайте внимания.

Иван Андреевич, пользуясь прикрытием вставших у соседнего столика посетителей, как-то очень ловко ощупал карманы Антона.

– Хорошо, идите вперед. И без глупостей.

Антон пошел вперед, краем глаза видя, что Переверзев готов применить «физический контакт» в любой момент. Ладно, тогда пойдем по более сложному пути… Страшновато немного… Как бы и вправду стрелять не начал… Но придется рискнуть.

Антон вышел из лифта и дошел до дверей комнаты. Открыл дверь и отодвинулся, пропуская Переверзева вперед. Тот лишь усмехнулся краешком губ, не двигаясь с места. «Ну ладно, тогда я не виноват», – подумал Антон.

Стараясь не выдать себя, направился было к сумке, лежащей возле кровати, и в два стремительных шага, разогнавшись, прыгнул в окно.

Кроме собственной квартиры, другого места ему в голову в этот момент не пришло.

Он не сомневался, что следят и за его квартирой. Может быть, и здесь уже всюду камеры и датчики какие-нибудь расставлены. Антон затравленно огляделся, но ничего подозрительного не заметил.

Вещи все в гостинице оставил… Хорошо, что документы, как настоящий москвич, всегда ношу с собой. Денег вот мало осталось… Карточки уже наверняка заблокировали. Дяде Сереже позвонить? Теперь в гостиницах не остановишься, придется опять за границей жить, пока тут все не утрясется. Если вообще когда-нибудь утрясется… Так, нужно с деньгами решить и сваливать отсюда.

Антон снял трубку телефона. О, блин, уже отключили за неуплату! Поколебался, но достал мобильник из ящика стола, включил и набрал номер.

– Антон, что ты себе позволяешь! Немедленно сдайся властям! Ты должен выполнить свой долг! Помочь стране! Эти люди тебе ничего плохого не сделают!

Дядя Сережа рубил фразы, словно сирену включил: «Антон, убегай! За мной следят! Не вздумай показываться!»

– Хорошо, дядя Сережа, сейчас подъеду, и все решим.

Ну что ж, полчаса выиграю. Прошел в спальню и пошарил на полке с бельем. Посмотрел на тоненькую стопку пятитысячных, покачал головой: «Негусто». Достал из внутреннего кармана куртки бумажник, вытащил еще более тонкую стопку долларов, сложил все вместе.

Сколько раз себе говорил, живи проще. Теперь нужно куда-нибудь, где рубли в ходу, – это раз, подальше от Москвы – это два.

Раздался звонок мобильного, который Антон не успел выключить. Посмотрел на дисплей: «Номер засекречен». Ого!

– Да, алло!

– Антон, это Иван Андреевич. Оставайся на месте, пожалуйста, давай поговорим, мы можем…

Антон не дослушал и сбросил звонок.

Телефон зазвонил снова. И опять «Номер засекречен».

– Антон…

– Да пошли вы все!

Антон выключил телефон. Что-то тут было не так… Возникло ощущение, что у Переверзева изменился голос.

Антон подумал, что в любом случае задерживаться не стоит, и переместился.

Горячий сухой воздух наполнил легкие. Вдали, тая в горячей дымке, поднимал к небу пики минаретов сказочный город. «Надеюсь, идти не очень далеко». Антон снял куртку, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и побрел по пыльной дороге к городу.