Варяжский десант - Андрей Горюнов Страница 17

Однако место это было, видно, и впрямь проклято темными силами, так как сегодня, за час до обеда, черт занес сюда молодого контрактника.

Причем – и это, собственно, и создало цепь проблем – черт занес этого молодого дурака на старом тяжелом танке ИС-3, списанном, без пушки, но весом около пятидесяти тонн. Контрактник ехал на учебно-тренировочный комплекс, чтобы поставить там танк отныне и на века в качестве учебно-тренировочного объекта, но, под воздействием черта, толкнувшего юного механика-водителя под локоть, тяжелый ИС-3 свернул на гиблое место и слегка закачался… Механик, от большого ума, нажал на газ. Гусеницы, пытаясь ускорить тяжелую машину, загрохотали, сорвали слой дерна, добрались до жидких слоев и забуксовали, чавкая и оглушительно гремя.

Механик-водитель, видевший из своего маленького люка-окошка только зеленую лужайку, ощутил вдруг мощнейшую волну очень знакомого запаха.

Он стремительно оглянулся, греша на командира, заряжающего и неискоренимую дедовщину.

Но «стариков» давно уж след простыл. Дедовщиной тут и не пахло. Пахло гораздо отвратнее.

«Неладно!» – подумал механик-водитель, чувствуя, что танк стал как бы тонуть посреди веселой, ярко-зеленой лужайки – тонуть едва заметно, очень медленно, но весьма брутально, как «Титаник», с заметным дифферентом на нос.

Зафиксировав газ, чтобы сохранить динамику машины и понять, что происходит, механик-водитель выскочил на броню через верхний башенный люк.

И обалдел.

Танк, что называется, рыл копытами, вышвыривая назад из-под гусениц два могучих фонтана, состоящих из какой-то плохо проваренной, жидкой, темно-коричневой овсянки с обильным вкраплением иссиня-черных ягод гигантского, циклопического чернослива вперемешку с изжеванными динозавром покрышками мячей для игры в регби.

Вонь в воздухе висела такая, что листья ближайших берез чернели и скукоживались на глазах, люди, стоящие на значительном удалении, загораживали лица ладонями и рукавами, как на пожаре.

– Прыгай! Прыгай, Мирон! – закричали водителю из далекой толпы наблюдателей.

– Разбегайся и прыгай!

– Где разбежаться-то?! Снимите меня!

– Надо снять его!

– Вперед прыгай! Сам! Никто тебя не снимет!

– Не вздумай назад сигануть! – гаркнул зампотех в мегафон.

– Если он все-таки прыгнет назад… – заметил начальник медсанчасти, доверительно склонившись к уху зампотеха, – его придется пристрелить…

– За что? – удивился зампотех.

– За что – потом сообразим, – ответил главный полковой медик. – Ты, главное, стреляй не мешкая. Не сможем мы его с брони снять!

– Да я сниму, ты что?! – решительно кивнул зампотех. – С трех выстрелов сниму. Из пистолета. Спорим на пиво?

Но в этот миг механик-водитель решился. Разбежавшись, насколько позволяла ситуация, он прыгнул вперед и, улетев метра на три, совершенно благополучно приземлился на не потревоженный никем и ничем дерн. Слой выдержал! Танкист остался цел, чист и невредим!

Толпа наблюдателей разразилась одобрительными возгласами, свистом и овациями.

* * *

Вертолет МЧС, вызванный Боковым, командиром полка, шел над лесом, вдоль трассы, слегка в стороне от нее.

Танк, материальную ценность, надо было спасать.

Этот внезапно образовавшийся рейс оказался очень полезен и Коптину, который сумел, договорившись с краевым начальством МЧС, «пристегнуть» вылет вертушки к своим целям.

Нужно было найти Астахова, а затем и Аверьянова. Дело должно было быть сделано, путь пройден до конца, а педаль вжата до коврика – Коптин свято соблюдал этот принцип и на службе, и в приватных делах.

Коптин повернулся к летчику:

– В морской форме, у трассы, должен стоять капитан первого ранга. – Он помолчал. – Все поломал, козлина штабная. И ведь что главное: всю жизнь, блин, из Управления кадрами носа он не высовывал. Но больше всех все знает. И спеси – полный пузырь!

– Ну, кадровик, а как же! Штабные крысы все знают лучше всех.

– А ты представь: ему с человеком договориться надо было, в непринужденной обстановке. Привлечь к интересному делу, к какому – неважно, но к хорошей, умной, я бы даже сказал приключенческой, работе, с потрясающими командировками, опасными, но прекрасными, разнообразными… А он за полчаса ухитрился до того договориться, что этот капитан, с которым он договаривался, из машины его высадил посреди шоссе и уехал! И вот такого козла мне Бог послал! – подытожил свое горестное повествование Коптин.

– Известное дело, – кивнул летчик. – Когда отделаться от дурака хотят, а придраться формально не к чему… Ну, что тогда делать? Кыш его от себя! А куда? Естественно, вверх, с повышением по службе.

– Точно! Потому-то наша макушка – без слез не взглянешь. Из обычной жизни, из реальных дел выдавливали остолопов, идиотов, говнюков и неумех вверх и довыдавливались до того, что наверху одни отбросы сгруппировались – как на подбор! Высшее руководство!

– Вы поосторожнее, товарищ полковник, все же переговоры в кабине пишутся…

– На «черный ящик»?

– Ага!

– Так его слушать будут, только если мы разобьемся.

– Ага!

– Ну, а тогда нам будет уже все равно.

– Не факт. У нас три года назад один вертолет разбился, но весь экипаж, хоть и в тяжелейшем состоянии, все без сознания, – переломы, черепно-мозговые, разрывы внутренних органов… Но довезли их. Все в коме, в реанимации, на аппаратах… Врачи борются за жизнь каждого… А из Управления безопасности полетов прилетели, «черные ящики» расшифровали, разговоры в кабине послушали и весь экипаж прямо в реанимации, на койках, добили. Аппараты искусственного кровообращения – раз! – вилки из сети – прочь! Шланги-капельницы выдернули прямо из вен: не нужны нам такие офицеры!

– Врешь ведь!

– Вру, – шмыгнув носом, признался летун. – Но история хорошо придумана, согласитесь? Правдоподобно…

– А на самом деле как было?

– На самом деле? – Пилот задумался.

– Не надо, Володь, не рассказывай, – попросил находившийся в кабине третий – угрюмый майор МЧС. – Не вороши.

– Не буду, – согласился пилот и отрицательно покачал головой: – Я тоже не хочу вспоминать…

Помолчали.

– Вон, – вдруг сказал пилот. – Глянь слева, не твой у шоссе кукует?

– Где?

– Впереди, на одиннадцать часов направление.

– Он самый.

– Сейчас посмотрим, чего он стоит, этот подполковник, – заметил молчаливый майор сзади.

– Полковник он, – поправил Коптин. – Чего задумали, мужики?

– Да не волнуйтесь, – успокоил летчик. – Старинный фокус.