Орден Последней Надежды. Книга 3. Французский дьявол - Андрей Родионов Страница 17

Но хватит ли их для того, чтобы не пустить внутрь группу французских диверсантов? Как это что нам там нужно? Ну вы прямо как дети малые. Разумеется, мы хотели бы попасть в здание арсенала из чистого любопытства, поглазеть и поахать, как там у британцев все разумно устроено и аккуратно складировано по полочкам!

Вдоволь налюбовавшись на здание арсенала, я поворачиваю голову влево. Там, в миле от армейских складов, в гавани Саутгемптона воздвигнут гигантский ангар с причалами. Насколько мне удалось разузнать, сейчас на королевской судоверфи одновременно строят сразу четыре военных судна. Еще левее находится хранилище корабельного леса, но сейчас мне не до него. Я разворачиваюсь вправо, чтобы еще раз полюбоваться собором Святого Георгия.

Даже издалека здание выглядит величественно и строго, внутри же собор отделан с таким вкусом и изяществом, что просто дух захватывает. Мне ли того на знать, за последние пару дней я побывал там несколько раз, старательно не замечая Жюля, крадущегося следом. Вообще-то я согласен с парижанином, что жечь храмы нехорошо, пусть даже они принадлежат англичанам. Но согласитесь, что цель заманчива. Собор — самое высокое здание Саутгемптона, и вид у него дерзкий и вызывающий, он словно сам напрашивается на неприятности. Я глубоко задумываюсь, вновь и вновь повторяя слова командира, которыми он пытался убедить Жюля де Фюи в своей правоте. Да, на Рождество в соборе будут присутствовать десятки священников, епископ, высшая знать, сотни дворян и богатых купцов с женами и детьми. Теми самыми детьми, что уже через несколько лет встанут в строй либо примутся рожать новых англичан. И все равно это мерзко и настолько выходит за общепринятые рамки ведения войн, что невольно меня передергивает. Кстати, никого из французов командир так и не смог до конца убедить, все нехотя подчинились приказу, и только.

Чертыхнувшись, я поплотнее запахиваю теплый плащ, холодный ветер обиженно воет, пытаясь сорвать с меня хотя бы шляпу. «Итак, англичан ждет прекрасный подарок на Рождество, — думаю я. — Англичан и их пособника, если только шевалье де Кардига не ошибается, и один из нас и в самом деле затаившийся враг». Я прекрасно подготовился для ночного представления. Смола и ламповое масло закуплены и погружены в фургоны, которые стоят в условленных местах, старшие братья Бенджамина Джонса, уличного воришки, наготове и в нетерпении ждут моей команды. Командиру осталось лишь дать отмашку, чтобы я тут же приступил к делу.

Бегом спускаюсь с холма, пару раз сапоги скользят по мокрой земле, но я ухитряюсь не упасть. Заждавшийся конь приветствует меня тихим ржанием. «Я тебе тоже рад», — шепчу я ему на ухо. Ну а теперь — в «Усладу моряка». Жеребец идет рысью, и на моем лице играет легкая улыбка. В таверне меня ждет горячий завтрак, ведь впереди на редкость тяжелый день, и я должен быть в форме.

Когда я второй за сегодня раз подъехал к таверне, время приближалось к полуночи.

— Где тебя черти носят?.. — накинулся на меня парижанин. Замер на месте, будто с разбегу налетел на невидимую стену, с недоумением принюхался, вытаращив глаза, произнес: — Странно, ты насквозь пропах дымом. Что случилось?

— Костер разводил, — пробормотал я. Нашел взглядом командира и, кое-как сведя застывшие губы в улыбку, устало ему кивнул.

От промокшей одежды пошел пар, я широко зевнул. В жарко натопленном зале таверны мне отчаянно захотелось спать.

— Выезжаем через четверть часа, — безжалостно сказал командир. — Сьер де Фюи, предупредите остальных, что приехал Робер.

Жюль кивнул, а я тихонько застонал, жадно глядя на пылающий камин.

— Ты еще успеваешь переодеться, — заметил шевалье де Кардига.

Не тратя силы на кивок, я побрел вслед за парижанином, а еще через пятнадцать минут сидел в седле и чувствовал себя при этом просто замечательно. Сухая одежда и обувь, а главное — здоровенный кусок холодной телятины, что приберег для меня Малыш, и несколько глотков коньяка буквально вернули меня к жизни. Оказывается, достойный мастер Брэкли держит в погребе несколько бутылок волшебного напитка, и в честь нашего отъезда одну он подарил мне. Я с нежностью похлопал по седельной сумке, вновь ощутив твердую округлость бутыли, губы сами расползлись в довольной улыбке. Похоже, я не ошибся с профессией, умелый лекарь нужен всем и во все времена, живи ты хоть в пятнадцатом веке, хоть в двадцать первом.

Отъехав от трактира, шевалье де Кардига натягивает поводья и холодно интересуется:

— Всем ли понятны наши задачи?

— Выходит, вы не передумали, шевалье? — угрюмо спрашивает парижанин. — все-таки это Божий дом, к тому же раньше мы никогда не воевали с женщинами и детьми!

— Не забывай, что там соберется вся местная знать и большинство офицеров, — хлопает его по плечу гасконец. — Выше нос, сегодня мы славно повеселимся!

Малыш угрюмо молчит, пряча глаза. Усы его, обычно залихватски поднятые вверх, сейчас выглядят уныло и безжизненно.

— А теперь слушайте внимательно. Цели изменились, — неожиданно жестко произносит шевалье де Кардига. — Вместо военной судоверфи и собора Святого Георгия мы атакуем хранилище корабельного леса и городской арсенал.

— Разумно, — сдвинув брови, бормочет гасконец, а все остальные дружно кивают. — Но отчего вы поменяли планы?

Мне показалось, или на секунду его зрачки и впрямь полыхнули красным? А почему морщится парижанин, который громче всех возмущался, что мы сожжем в храме кучу невинных людей? И отчего вновь насупился Лотарингский Малыш? Не любит, когда планы меняются в самый последний момент? Решил, что ему не до конца доверяют, либо тут есть что-то еще? Факелы, что мы держим в руках, не столько светят, сколько чадят, лица моих спутников то и дело пропадают в тени, и разглядеть их очень сложно. Возможно ли, что шевалье де Кардига прав, а на королевской судоверфи и возле собора Святого Георгия нас и вправду ждут британцы, готовые за руку схватить «французских террористов»?

Я еще раз вглядываюсь в лица спутников, твердо говорю себе: «Не может этого быть. Ну, никак не может, вот и все! Командир просто перестраховывается».

Где-то в глубине сознания я слышу гнусный смешок, это откликается мое второе «я», не устающее твердить: «В нашем мире нельзя до конца верить никому и ничему».

— Я просто прислушался к Жюлю, — отвечает шевалье де Кардига.

— И каков же новый план? — мрачно спрашивает гасконец, тонкие губы поджаты, крылья носа гневно раздуваются.

— Он тебе понравится, мой старый друг, — улыбается командир. — И начнем мы, естественно, с хранилища леса.

Как ни крути, это мудрое решение. Дураку понятно, что при желании мы впятером сможем поджечь любое судно из пришвартованных у пирса, будь той мирный торговец, военный корабль или баржа. Но больше пары судов уничтожить нам не удастся при всем желании. Моряки с соседних судов мигом кинутся гасить огонь, пока тот не перекинулся дальше. Примчится пожарная команда из города, на причале станет не протолкнуться от военных и городской стражи. Нанесенный ущерб будет невелик, а риск попасться, напротив, огромен, ведь ни в одном порту мира жизнь по ночам не замирает. Кто поручится, что нас не засекут еще на подходе и не вызовут подмогу так скоро, что мы и глазом моргнуть не успеем? Служи на английском флоте ротозеи, портовые «крысы» давным-давно растащили бы с пришвартованных к пирсам судов все, что там плохо лежит, а от кораблей остались бы одни ободранные остовы. Ан нет, воришки рядом крутятся, а на трапы и не думают лезть, опасаются. Вот и мы не станем, поостережемся.