Королевский гамбит - Дмитрий Скирюк Страница 17

— Риверс? — не понял Майк.

— Хэл.

— Ах да…

— Несчастных случаев в его бригаде до сих пор ещё не было. Тем не менее спасибо. Я учту ваше мнение в своей докладной.

— Не за что, — кивнул Майк и встал, распихивая лекарства по карманам. — Только мне неудобно как-то. Вам не кажется, док, что я на них тут это, как это… стучу?

— О нет. В конце концов, это моё дело — выслушивать, кто на что жалуется. Не так ли? Ведь священника, как в армии, здесь не положено.

Майк смерил дока Ларса встречным взглядом. Странный он всё-таки тип, этот доктор. Вдруг он из ФБР? А что, вполне может быть. Должен же на такой базе быть наблюдатель из верхов? Должен. Где-то внутри коллектива. Да и сам по себе он какой-то не такой, как все. Взять, к примеру, эти его очки, которые он носит, может, для солидности, а может, просто из чудаковатости. Это в наше-то время!

«Вечно у вас все под подозрением…»

— Док, почему вы в очках?

Он поднял голову:

— Не понял?..

— Ну, зачем они вам? Можно же сделать операцию или линзы носить. Почему очки?

— Ах, вы об этом… У меня глаза не переносят линз. А операцию я просто не хочу делать. К тому же статистика показывает, что докторам в очках у пациентов веры больше. Такая, знаете ли, наблюдается тенденция. М-да. В очках — значит, старый, значит, опытный…

— А сколько вам лет, если не секрет?

— Тридцать шесть. А что?

— Так, ничего, — сказал Майк. — Ну, я пойду.

— Заходите ещё, если будет что-то беспокоить.

Доктор был сама любезность.

— Зайду непременно, — сухо ответил Северцев и закрыл за собой дверь медкабинета.

— Привет, вояка! Как дела? Не затрахался ещё машины гробить?

На Ральфе были: a — зелёные шорты до колен с оборванными карманами и голограммой на отвислом заду; b — бейсболка с утиным козырьком и логотипом «Нью-Йорк Янкиз»; c — оранжевая футболка с ананасами и d — новые кроссовки с лазерной подсветкой. Кроссовки были — зашибись: при каждом шаге из-под пяток словно бы сверкали маленькие молнии, в первое мгновение Роберт даже испугался, что сейчас под ним загорится ковёр. Всё вместе, однако, не катило. На джи-рейве, может, и сошло бы, но не здесь. Впрочем, Ральф выглядел довольным, словно анаконда, заглотившая быка.

— Дела нормально, — кивнул Роберт, покосившись на часы. — Через час выходим.

— Куда «выходим»? — не понял Ральф.

— В «катакомбы».

— A-а… А почему «выходим»?

— Я ж теперь в команде. Вот такие ребята.

Большим пальцем Боб показал, какие именно ребята.

— Как — в команде? — Ральф на мгновение даже завис над креслом, потом всё же плюхнулся в мягкую глубину. — Я думал, ты всегда дерёшься в одиночку.

— Я тоже так думал, — Роберт вздохнул. — Меня подловили, пришлось соглашаться. Да ладно, я не жалею. А я с девчонкой познакомился.

— Красивая? — оживился Ральф.

— Не знаю, я по чату.

— Блин! Ну ты даёшь. А ты что, в неё влюбился?

— С ума сошёл? Ей всего двенадцать.

— A-а… Ну и что?

— Да, в общем, ничего, — пожал плечами Роберт. — Она в моей команде гамится. Точней, мы оба в одной команде. Прикидываешь, вчера в засаду попали, еле отмахались, такая кодла привалила. Хорошо, наши вовремя подошли.

— Ты прям как на войне, — уважительно хмыкнул Ральф. Стянул бейсболку и примостил её на ободранной коленке, потом передумал и бросил на стол. — Может, включишь сегодня пораньше? Больно посмотреть охота.

— Ну-у… — Роберт неопределённо покрутил носом. — Мама запрещает играть больше трёх часов. Разве только пять минут накинет, чтобы я успел машину в бокс загнать.

— Ну… Тогда пошли на кухню, что ли. Перекусим. А?

— Ну, можно… — Роберт заколебался, потом решился: — А, была не была. Давай включим. Авось не заметит.

Экран вспыхнул и развернулся. Поступил запрос на расконсервацию. Роберт дал согласие, ввёл код доступа и принялся натягивать перчатки. Подвёл машину к выходу из терминала. В левом верхнем углу приборного экрана танцевали циферки обратного отсчёта. Дошли до нуля, на мгновение будто замешкались — и пошли «в минуса».

— Что-то медленно сегодня, — посетовал Роберт. — А вот, сдвинулось. Приготовились… Пошли!

Бронированная стенка скользнула вверх, Роберт уже привычным боковым манёвром вывел машину в коридор, проверил радар, услышал, как позади в кресле изумлённо крякнул Ральф, поднял глаза на экран и тоже ахнул:

— Человек!

Двуногая фигура в оранжевом комбезе заметалась в свете прожектора.

— Вот ни фига себе! — вскричал обрадованно Ральф. — Я ж говорил, должны быть монстры, а ты: «роботы, роботы»… Мочи его, мочи — уйдёт!

Окровавленное тело охранника распласталось возле дверцы лифта. Майк вздрогнул и невольно сдал назад: это был тот самый парень, что сканировал ему ладони и сетчатку. В руке его всё ещё был зажат пистолет. Майк наклонился, вывернул оружие из мёртвых пальцев и застонал от злости, ощутив, как «поехала» под пальцами расколотая рукоять: «глок». Твою мать, «глок»! Ну, OMG, ну, жадюги чёртовы. Радели они о своих сотрудниках, как же… Даже на экипировку для охраны денег пожалели! В стране Смита и Вессона, в стране Кольта — поганая австрийская штамповка из металлокерамики, только уронили на бетон, корпус уже и треснул. Майк повертел пистолет в руках. Дрянь дело. Стрелять из такого — всё равно что с гранатой играться. Впрочем, подумалось ему, на те штуки из катакомб нужен не пистолет, а по меньшей мере безоткатка.

Он выщелкнул обойму. Передёрнул ствол. Желтоватый патрон вылетел и глухо стукнул о конторку. Ага: четыре и один в стволе. Итого пять. Пользы от них сейчас, как от бабских тампонов, но вдруг найдётся пистолет поцелее. Хотя… может, и этот сгодится. Майк перевернул пару столов, пошарил в ящиках, нашёл слегка оплавившуюся бобину скотча, обмотал им треснувшую рукоять, вставил обратно обойму и сунул изувеченный ствол в карман.

Двинулся к лифту.

Искорёженные дверцы замерли, не закончив движения. Рухнувшая кабинка косо застряла возле самого выхода, рядом валяются оба противовеса. Внутри пусто. Повсюду на стенах следы ожогов и пробоины от пуль, дюраль погнулся, пластик треснул и обуглился, пахнет дымом и горелой изоляцией. Майк осторожно просунул голову внутрь и посмотрел наверх. В проёме раскуроченного потолка виднелась уходящая вверх лифтовая шахта, в которой уныло качались обрывки тросов. Всё, что могло ломаться, было сломано. Сверху тянуло пылью и горячим запахом пустыни. Майк выругался, плюнул и закашлялся.

— Пыль, — пробормотал он и утёрся рукавом. — Пыль на ветру… Проклятие…