Взгляд с наветренной стороны - Иэн Бэнкс Страница 17

– Неужели наши суда не настолько хороши?

– У них суда быстрее.

– До сих пор?

– Боюсь, что да.

– А я так ненавижу все эти пересадки и перескакивания. Сначала одно судно, потом другое, третье, четвертое… Я начинаю чувствовать себя багажом.

– Но надо все же понимать, что это отнюдь не скрытая форма оскорбления или попытка задержать нас.

– Это по поводу того, что нам не разрешают путешествовать на собственном корабле?

– Да.

– А я не думаю. Во всяком случае, это завуалированная попытка произвести на нас впечатление. Они говорят, что так заботятся об исправлении сделанных ошибок, что не хотят вырывать из привычного расписания никаких кораблей.

– А четыре судна, которые надо состыковать во времени?

– Я думаю, они таким образом собирают силы – первый корабль очень смахивал на военный – и держат их поближе к Челу на случай, если война снова разгорится. Конечно, определенную дистанцию держать надо, хотя бы для того, чтобы перевезти нас, но не больше. То, на чем мы летим сейчас – вообще суперлайнер, сверхскоростной. Я тот, к которому сейчас приближаемся – судно Общей системы – род базы, материнское судно. У него на борту другие военные корабли, которые можно пустить в ход в любой момент, если ситуация выйдет из-под контроля. Эта база может патрулировать гораздо большее пространство, чем то, которое способны освоить простые военные корабли. И одновременно позволяет контролировать пространство вокруг Чела. Последнее же судно – старый демилитаризованный военно-грузовой корабль обычно используется в галактике как пикет.

– Значит, это распространено по всей галактике. Странно, странно.

– Да уж. Но они утверждают, что все делается исключительно ради нашей безопасности и спокойствия.

– Если им верить, то это единственное, чем они озабочены.

– И ты веришь им, майор?

– Вроде, да. Я только не уверен, что моей веры в это вполне достаточно.

– Да, черт побери.

Первые три дня их путешествия прошли на борту судна класса «палач» Союза быстрого нападения, называвшегося «Цена досады». Это был массивный сложный объект, переплетение гигантских двигателей под прикрытием единственного бортового орудия и крошечной жилой каюты, которая казалась прилепленной к судну в последний момент.

– Ну а кроме того, эти люди, вероятно, еще и декадентствующие эстеты, – заметил Хайлер, когда они во главе с чернокожим аватаром в сером костюме переходили с борта «Зимней бури» в крошечный шаттл.

– Существует теория, утверждающая, что они просто стыдятся своего сооружения. До тех пор, пока оно столь неэлегантно, грубо и не соответствует лучшим представлениям, они могут делать вид, что оно принадлежит не им, не является частью их культуры или, по крайней мере, взято только на время, поскольку остальные их вещи удивительно рафинированы.

– А, может быть, просто таковы его функции. Я, правда, никогда с таким не сталкивался. А кто из университетских высоколобых умников придумал эту теорию?

– Я думаю, что вам будет приятно узнать, генерал, что в Морской разведке у нас теперь есть секция металогики Цивилизации.

– Боюсь, что Мне придется изрядно попотеть с современной терминологией. Что означает мета-логика?

– Это род психо-физио-философской логики.

– Ах, да, конечно. Спасибо за информацию.

– Это, кстати, термин Цивилизации.

– Термин долбаной Цивилизации?

– Именно, сэр.

– Ясно. И какой хренотенью занимается эта секция?

– Она пытается рассказать нам, как мыслят Вовлеченные.

– Вовлеченные?

– Это тоже их понятие. Оно означает всех космических существ, находящихся ниже определенного технологического уровня развития, но которые хотят и могут сотрудничать друг с другом.

– Тоже ясно. Но когда кто-то начинает пользоваться терминами врага – это плохой знак, сынок, ведь выводы при этом делаются иные.

Квилан посмотрел на аватара, сидевшего на соседнем сиденье и как-то неуверенно улыбавшегося.

– Я бы тоже согласился с вами, сэр. – И он снова посмотрел на военный корабль Цивилизации. Тот, несомненно, был уродлив. Но еще до того, как Хайлер озвучил свои соображения, майор уже подумал о том, насколько мощной должна быть эта махина. Как все-таки странно иметь в голове еще кого-то, кто смотрит на мир твоими глазами и видит то же самое, что и ты, но при этом, опираясь на иной опыт и эмоции, делает иные выводы.

Корабль уже маячил во весь экран. Шаттл быстро приближался, хотя впереди, конечно, оставалось еще несколько сотен километров. Бегущая строка под экраном ничего не сообщала о мощностях и параметрах судна, но становилось абсолютно ясно, что перед ними огромная силища. Тут в мысли Квилана вновь ворвался Хайлер:

– Что, твои слуги уже там?

– У меня нет никаких слуг, сэр.

– Как?

– Я путешествую один, сэр. Не считая, конечно, вас.

– Ты путешествуешь без слуг? Ты что, какой-то пария, майор? Надеюсь, ты не принадлежишь к этим Отрицателям каст?

– Нет, сэр. Отчасти отсутствие слуг отражает некоторые изменения, произошедшие в обществе со времени вашей смерти. И это, несомненно, будет объяснено вам во время брифинга.

– Ладно, так и быть. Разберемся, когда будет время. Только ты не очень-то верь всей той информации, которую они напихают в меня, когда ты будешь спать. Я им напомню, что и таким, как я, нужен сон, иначе пусть просто выбрасывают меня прочь. Но смотри, майор, что касается слуг… Я читал, что война кончилась, но теперь думаю, это лишь ловушка… Ах, дьявольщина, неужели мы проиграли?