Абсолютная война - Николай Басов Страница 17

— Мы все умрём, — произнесла она, наконец. Трол попробовал хмыкнуть. Но получилось у него не очень уверенно.

— Дела не так уж плохи, мы отбились от фламинго…

— Люди говорят, — она перебила его, — если вы захотите спастись, то спасётесь. А что будет с нами? Они ворвутся в замок, начнут убивать мужчин, мучить женщин, потом расправятся с детьми…

Она вдруг решилась и придвинулась к Тролу близко-близко, он даже ощутил податливость её груди, слабый, нетренированный живот, почти лишённые мускулов ноги. Она искала у него помощи и защиты, но при этом продолжала его бояться.

Трол обнял её, погладил по волосам, рассыпанным по его подушке, коснулся плеча. Девушка замерла, почти не дыша, полёт ночного мотылька показался бы по сравнению с этим дыханием звоном струны. Она была очень красивой, но её страх способен был испортить и более совершенную, зрелую красоту.

— Вот что я тебе скажу, — объяснил Трол, — не нужно было этого делать.

Всё обстояло не очень хорошо. Трол вдруг с отчётливостью, удивившей его самого, понял, что, если он сейчас примет её, если попробует оставить всё, как есть, завтра найдётся кто-нибудь, кто обвинит эту девушку. Почему-то в этом мире во всём хорошем и плохом, что происходило между мужчиной и женщиной, обвиняли женщину, особенно если она уже зашла так далеко, как это попыталась сделать Мёда.

Она почувствовала его мысли без всякой магии, испугавшись уже не смерти, а того, что может произойти завтра. Дёрнулась, пытаясь отстраниться.

Трол обнял её сильнее. И почти сразу начал успокаивать, вливая в неё сон, умиротворяющий, уносящий все тревоги и заботы. Она оказалась внушаемой, уже через пару минут её воля, её мечты, её страхи и подозрения были полностью во власти Трола. И он, наконец, решившись, приказал ей уснуть.

Она уснула, спокойно, как он и хотел, даже кулачок, которым поддерживала у груди одеяло, разжался, словно поникший цветок.

Для верности Трол провёл рукой по её голове, останавливая её мысли, чтобы они покинули её окончательно. Он тоже начал засыпать, убаюканный её дыханием. Это оказалось очень приятно, ощущать тепло её тела, слышать её расслабленное, глубокое дыхание. Но сон этот был неправильным, он не должен был оставаться таким спокойным.

Тогда он отодвинулся от неё и снова попробовал привести тело в порядок. Мускулы болели, но уже слушались. Сознание стало ровным, гладким и нетревожным, как поверхность тихого лесного пруда. Он был готов действовать, нужно было лишь подождать, когда это состояние закрепится, когда наступит время для того, что он задумал ещё днём.

Он использовал эту девушку, чтобы восстановиться. Защищая её от того, что она придумала, явившись сюда, он успокоился сам. Он не знал, что другие люди умеют оказывать такое воздействие.

Тогда осторожно, стараясь не шуметь, он поднялся. Даже не одевшись, он вытащил мечи из ножен. Посмотрел на них в темноте. Они отливали матовой, не очень старательно прокованной сталью. И пожалел, что у него нет его верного Клунга с Синкопором. Но их, отравленных магической смазкой с мечей Рогатого, пришлось закопать. Их сталь была испорчена навсегда, их даже невозможно было бы перековать, хотя Трол и об этом тоже размышлял, и даже спрашивал совета у Ибраила.

Оказалось, что он пролежал в своей медитативной полудрёме почти половину ночи. И наступала вторая её половина, когда внимание всех часовых сморено усталостью, когда легче всего проделать то, что было необходимо. Он умылся и принялся одеваться.

Сначала ему казалось, что он непременно разбудит Мёду, но она лишь вздохнула и перекатилась на другой бок. Теперь она была ещё красивее, чем вначале, так, что Тролу было не очень желательно на неё смотреть, она почти гипнотизировала его своей красотой. А этого допускать Трол не хотел.

Осторожно, чтобы дверь не хлопнула, он вышел и уже в коридоре натянул на себя перевязь с мечами. Они сухо лязгнули, когда он поправил их и проверил, как клинки выходят из ножен. Потом он отправился в главный зал замка.

Тут находились Крохан, Роват и Батар. Все трое сидели, нахохлившись, с кружками в руках, обсуждая, должно быть, в сороковой раз, что им предпринять. Или оценивая людей, которых тренировали днём, приходя, без сомнения, к самым неутешительным выводам. Заметив входящего Трола, Батар без приветствия проговорил:

— Люди думают, что мы убежим, оставив их на растерзание армии Сынгара.

— Это что-то новенькое, — сонным голосом отозвался Крохан.

Трол нашёл на столе какие-то лепёшки, зачерствевшие, но ещё вполне съедобные, и принялся жевать их с луком, который тоже оказался на подносе с едой.

— Да, я уже понял это. — Он прожевал и спокойно добавил: — Они подослали Мёду, чтобы…

У Крохана открылся от изумления рот. Заметив это, он произнёс, чтобы не выглядеть совсем уж обалдевшим:

— Она пыталась связать тебя любовью? Чтобы ты её не бросил?

— Не её, — отозвался Трол. Он подсел к огню, мельком пожалел, что в зале нет молока, но идти за ним на холодную кухню поленился. — А всю деревню.

— Вот уж не думал, что они пойдут на такое, — проворчал Батар. Кажется, он сам стеснялся, что люди, за которых он принял ответственность, выдумали такой трюк.

— Люди… — пояснил Трол. — Они предложили самое лучшее, что у них есть. Вернее, они считают, что это самое лучшее…

— А может?.. — Роват поднял голову и посмотрел на Трола. — В самом-то деле, теперь, когда фламинго нет, мы можем уйти, даже не используя магических переходов Ибраила. Просто прорвёмся через их заслоны… На наших конях, отобранных у Ублы, мы опередим всех кляч даже из отряда Псов.

— И они сорвут зло на деревенских, — прервал его Батар. — По мне уж лучше погибнуть в схватке, чем так предать их.

— Погибать пока не будем, — сказал Трол. — у меня есть план получше. Роват, ты как себя чувствуешь?

— План? — Крохан покрутил головой. Потом вдруг поднялся на ноги, сделал пару шагов, чтобы лучше видеть в свете полыхающих поленьев лицо Возрождённого. — Скажи, он был у тебя с самого начала? Мы же не просто так тут простояли всё лето?

— Может быть. — Трол не собирался сейчас вязнуть в лишних объяснениях. — Ну, а пока, Роват, Крохан, собирайтесь. Кажется, они не ожидают нас, а мы… Да, мы предпримем то, что, возможно, поможет нам. — Помолчав, он на всякий случай добавил: — Разумеется, если получится.