Выбор - Адель Хайд Страница 17

Она даже не всех запомнила по именам, и уж тем более не запомнила кто, чей родственник, но поняла, что спину ей прикрыли, и теперь от Сони зависело, как дальше будут к ней относиться.

Здесь не изнеженная столица, где ты всегда можешь спрятаться за спину брата, здесь принято быть сильным.

— Пропусти, — всё тем же тоном, каким Тереза вчера с утра говорила с Ирэн, заявила «невеста»

— И вам доброго дня, — чуть склонив голову набок ответила Софья, не сдвинувшись ни на полшага, и улыбнулась

Похоже, что эта её улыбка и вывела из себя Терезу, рот её некрасиво скривился и она неожиданно грубо и срывающимся на визг голосом прокричала:

— Т-ты, бледная моль, как ты смеешь так со мной говорить?

Софья спокойно взглянула на неё и, сделав паузу, спросила, слегка приподняв бровь:

— Это вы мне?

Тереза начала задыхаться, Ирэн еле сдерживала смех, понимая, что если она сейчас расхохочется, то и ей придётся «драться», а она не умела.

Зато Манана не стала сдерживаться, она расхохоталась, и все остальные дружно подхватили её раскатистый смех. Никто уже не смотрел на боевую площадку, основное действие разворачивалось здесь.

— Вай Тереза, шла бы ты уже своей дорогой, пока не опозорилась, говорят, что, ты уже ругалась как портовый грузчик в женском крыле дворца. Здесь не надо, здесь тебя «жених» услышит, — громко и миролюбиво проговорила Манана

Тереза, которая уже открыла рот, как раз, видимо для того, чтобы высказать все ругательства, сразу же его закрыла и, сверкая глазами и громко дыша, резко развернулась и пошла обратно.

Окружавшие Ирэн и Софью дамы, начали одобрительно кивать и говорить, что в Соне течёт горная кровь, дети будут сильными. И вот теперь Соня покраснела уже от смущения.

А Манана, наклонившись к Ирэн, тихо и серьёзным тоном сказала:

— Будьте осторожнее, Леониди те ещё шакалы, на любую подлость способны, особенно женщины.

А к морю они всё-таки дошли, и Ирэн сбросив туфли и зажав подол длинного платья носилась по песку, словно девчонка, и подходила близко-близко к морю и море осторожно слизывало песок с её стоп. Вода в море была тёплая.

Хотелось сбросить платье и рухнуть в воду, проплыть немного, а потом развернуться на спину и, раскинуть руки, изображая звезду, раскрыть ладони вверх, чтобы в прямо на них светило солнце и, прикрыв глаза, покачиваться на волнах.

Но сзади скалой возвышался огромный княжеский дворец, половина окон, которого смотрела на море и Ирэн не знала, принято ли здесь купаться и в каком виде они это делают.

Настроение поднялось, есть у моря такое свойство, оно может смывать всё сложное и тяжёлое. Ты смотришь на него и начинаешь понимать, что вот оно здесь катало свои волны сотни лет, и будет делать это ещё столько же, но сейчас именно ты оставляешь следы на песке.

Вслед за Ирэн и Софья разыгралась. Но никто из них не видел мужчину, закрепившегося на скале и внимательно наблюдающего за женщинами, которые были одеты гораздо ярче, чем одевались женщины в Горном княжестве и сейчас порхали по пляжу словно две экзотические бабочки.

* * *

Когда Ирэн собиралась на обед к ней заглянула княгиня Дадиани, бабушка Нино, чтобы сообщить:

— Не бойся Ирэн, Кирилл придумал, как избежать кровопролития. Он объявит сегодня на обеде.

Это воодушевило Ирэн. Значит суровый отец Давида тоже на их стороне.

За Ирэн и Софьей зашёл Якоб Морозов вместе с Али. По пути в большой зал Якоб рассказал Ирэн как разместили инженеров и профессоров.

Они пока в основном отдыхают, ждут, когда прибудет оборудование, а Гукасов и Шмоль сегодня ездили и смотрели, где можно попробовать начинать ставить буровые. Собирали образцы грунта и действовали по инструкции, написанной Ирэн.

Ирэн стало стыдно, что она за день даже ни разу про них не вспомнила.

Якоб её уверил, что профессора и сами неплохо справляются.

Ирэн ещё раз подумала, что все дни такие насыщенные, что ей даже было некогда сесть и написать письма.

— Яша, как твоя рука, — спросила она и призналась, — увидела, как вы тренировались, ты был без повязки

Морозов ответил:

— Рука зажила, не переживай. А вообще-то надеть повязку значит дать понять сопернику, что у тебя есть слабое место.

Морозов улыбнулся:

— А у меня нет слабых мест

И Ирэн вспомнила, что есть одно, и это она. Но она постарается, чтобы никто не смог «ударить» так, чтобы попасть в «слабое место» Якоба Морозова.

Ирэн надела на обед парадное платье, на шее у неё висел орден. Они вошли в зал и стоящий народ начал перешёптываться, а потом и довольно громко так, что ей стало слышно, спрашивать:

— Это что у неё орден? Святая Анна? Так это правда?

Князь Дадиани представил Ирэн, сказал, что у рода Дадиани долг жизни перед Ирэн Лопатиной, и она и вся её родня теперь под защитой рода.

Поблагодарил Софью за спасение и отвагу. Все наконец узнали, что на молодого князя Дадиани было совершено покушение, а юная княжна спасла его.

Князь объявил, что по старинному обычаю будет лезга. Но день свадьбы был назначен раньше, чем Леониди объявили лезгу, поэтому лезга будет без оружия, просто бой и борьба.

Но здесь встал высокий и грузный мужчина, посмотрел на всех и громко сказал:

— Я Иракли Леониди, глава рода Леониди, обвиняю князя Давида Дадиани в том, что он не сдержал слово, данное моей дочери, и требую лезгу во имя чести.

Ирэн взглянула на бабушку Нино, та тоже сидела напряжённая.

— Неужели не получится избежать крови? — подумала Ирэн и взглянула на князя Кирилла.

Князь Кирилл молчал, но встал Давид и роняя каждое слово, произнёс:

— Обвиняю род Леониди в навете и принимаю лезгу во имя чести.

Ирэн увидела, как бабушка Нино на мгновение прикрыла глаза. И ей стало страшно.

После этого с обеда ушли многие мужчины, Ирэн с Софьей немного поковырялись, аппетита уже не было и тоже пошли в свои комнаты, надеясь увидеться с бабушкой Нино.

* * *

Лезгу назначили на пять вечера

Первый бой был между Давидом и Романом, старшим братом Терезы.

Но вначале полагалось определить очерёдность боёв и сколько бойцов выставляет каждая сторона.

Правила были простые, бились до первой крови, потом, если бойца не кем было заменить, то он продолжал бой сам. Если у него были соратники, то можно было заменить на кого-то из своих.

Ирэн и Софья сидели по центру, места им заняла мать Давида, рядом с ними устроилась Манана, в общем в окружении были все свои.

На поле вышли семь человек со стороны Леониди и пятеро со стороны Дадиани.