Пустая - Яна Летт Страница 17

– Нет. – Стоявший ближе всех к Говардсу оказался парнем с огромными кулаками. Местный кузнец? – Я слышал только, как ветер гуляет на этой поганой горе. А вы, ребята?

Мужчины согласно загудели.

– Я помогла. – Я уже понимала, к чему идет дело, но все еще на что-то надеялась. В конце концов, Говардс все же повел своих людей на гору – гору, которой они боялись до полусмерти. Возможно, ему все же был дорог сын.

– Я помогла, – тупо повторила я. – Женщина с горы… Она больше не опасна. Но я ранена. Пожалуйста. Крисс тоже… пострадал. Его нужно показать матери… не разворачивая. Это может быть опасно. Пожалуйста… сделайте, как я прошу.

Кажется, мгновение Говардс колебался. Но у него за спиной были люди, колебаться перед которыми ему явно не пристало.

– Что-то раньше не слышал, что такого может случиться с ребенком, на что можно глядеть матери, но нельзя взглянуть отцу.

– Отойди. – Я подняла револьвер.

Меня занесло – возможно, – но отступать было поздно. Я слишком ярко представила, как корзина, кувыркаясь, летит вниз по камням… и края одеяльца трепещут, как крылья подбитой птицы.

– Отойди, или я выстрелю. Я отнесу ребенка матери… и вы мне не помешаете.

– Успокойся. – Он не выглядел напуганным. А потом меня сильно толкнули в спину – один из людей Говардса подобрался сзади.

Говардс ударил меня по рукам – револьвер полетел на камни. Корзина захныкала – зашевелилось одеяльце. У меня перед глазами все плыло, и я бы упала, если бы кто-то из людей Говардса – тот самый, похожий на кузнеца – не держал меня.

– Ну, посмотрим, что там случилось. – Говардс подошел к корзине. – Да тише ты, парень, тише…

Он осекся.

– Что с ребенком? – спросил державший меня, и его голос как будто камнем по голове стукнул. – А?

Говардс резко запахнул одеяльце, взялся за ручки корзины.

– Ничего. Ничего страшного… Мы отнесем его Маффи. Да? Она его мать, если я вернусь без него… – Говардс на миг осекся, размышляя. – Да, я верну его ей, и все тут. Парни, есть у кого веревка? Свяжем пустую и оставим здесь – горный воздух пойдет ей на пользу… И сваливаем. Без вопросов.

– Ну нет, Говардс. – На этот раз говорил вышедший вперед высокий и худой мужчина с острым носом, придававшим ему свойство с городским голубем. – Без вопросов уже не получится. Что с мальцом? Если это какая-то зараза? Нельзя тащить его в город, если это опасно. Покажи ребенка – и вместе решим.

– Иди к черту, Смайлс, – отозвался Говардс, но не очень уверенно.

Я почти слышала скрип шестеренок в его голове. Он уже пожалел о том, что решил вернуть ребенка Мафальде. Как отреагирует мать, неизвестно – а его авторитет мог здорово пострадать, если из-за маленького пустого начнутся проблемы.

– Покажи. – Теперь заговорил державший меня.

Видимо, огромные кулаки придавали его словам большую убедительность, потому что Говардс неохотно отогнул край одеяла. Мужчины подошли ближе – теперь я хорошо видела их лица. У одного из них, рыжего, как будто за всю жизнь не побывало ни единой мысли в голове. Я подумала: неужели вот эти лица будут последним, что я увижу в жизни?

Голова все еще гудела после удара. Я потеряла сознание.

Очнулась от того, что мне в щеку впилось что-то острое, и сквозь забытье с ужасом подумала: они режут мне лицо. Но это были всего лишь сосновые иголки. Я лежала на земле – они меня даже связывать не стали, видимо, решили, что я не скоро приду в себя. Я закрыла глаза, надеясь, что никто из них ничего не заметил.

Стало светлее – судя по всему, они спорили не меньше часа.

– Это же ребенок. Что он мог успеть забыть такого важного?

К моему изумлению, это говорил не Говардс, а тот рыжий молодчик, что показался мне бездумным.

– Какая разница? – это был Смайлс. – Маленький, большой… Вырастет он пустым. Выглядеть будет пустым. Кроме того, все знают – то, что с ними случается, на них по-разному влияет. Что, если он будет делать странные вещи? Если он вырастет идиотом? Думаешь, Мафальда порадуется?

– Мафальда сама решит. – Рыжий укоризненно покачал головой. – А девчонка? Я на такое не подписывался…

– Смайлс дело говорит. Пустым у нас не место – ни большим, ни мелким. – Голос того, что уже дважды приложил меня по голове, был гулким, как удары кузнечным молотом по листу железа.

У меня раскалывалась голова. Сильно тошнило. Сотрясение мозга? Скорее всего, это уже не имело значения. Нога болела так сильно, как будто целиком, до самого бедра, была объята пламенем.

Я осторожно нащупала ближайший ко мне камень. Может, это будет последним, что я сделаю в жизни, но мысль о том, что я успею огреть Смайлса по голубиной черепушке, все равно грела.

Я крепче сжала камень.

– Папа?

На границе между тьмой и светом, рядом с корзиной, из-за которой разгорелся спор, стоял Сидд. Рыжие волосы стояли дыбом – видимо, улегся в постель для вида, а потом вылез через окошко. За спиной – большой рюкзак, в руке – маленькая тяжелая керосиновая лампа, на поясе – перочинный нож.

– Сидд? – Рыжий мужчина шагнул к мальчику, опустился на одно колено. – Ты что тут забыл? Думаешь, маме одной пропажи мало? Она же там с ума сходит!

– Я пришел искать брата. – Сидд насупился, а потом заметил меня – брови приподнялись домиком, рот открылся в театральной гримасе. – Ой… Это же та пустая, пап, она у нас была… Ты в порядке?

Наверное, сам Отпустивший надоумил его – и, к счастью, Говардс и его люди соображали слишком медленно.

– Я ранена! Я вернула твоего брата! И мне нужно к твоей маме, она меня сама отправила, помнишь?

– Сидд, отправляйся домой. – Вот теперь Говардс заговорил – сделал шаг вперед, нахмурился – взрослый, облеченный властью. Сердце мое упало. – Все не так, как кажется. Мы разберемся сами и придем… Возвращайся домой!

Корзина хныкнула.

– Крисс! – Сидд с мольбой посмотрел на рыжего, потом на меня. – Это мой братик! Мы вернем его маме?..

– Да, вернем, – это говорил рыжеволосый, и на этот раз его лицо не показалось мне глупым. Да, простым – россыпь солнечных брызг на носу, нос картошкой… Но не глупым.

Он притянул Сидда к себе, потрепал его рыжие волосы, посмотрел на Говардса, Смайлса и кузнеца, покачал головой.

– Все, мужики. Хватит. Я забираю своего сына – и твоего, раз уж у тебя самого не хватает духу его взять. Пусть Маффи решает – у нее смелости побольше, чем у всех нас, вместе взятых.

– Зря ты это, Френ. – Смайлс мрачно сощурился. – Очень зря…

– Что же ты предлагаешь, а? Мой сын уже видел и малыша, и девчонку. – Френ понизил голос. – Дальше предложишь оставить в горах его? Потом меня? Отойди с дороги. Прошу по-хорошему…