Мультиверс - Василий Головачев Страница 17

– Я тоже, – добавил Копун.

– Почему? – возразил Иван. – Встреченный Вестник вдвое меньше нашего по размерам. Разве нельзя просчитать по потере массы, сколько он путешествует в этом тумане?

– Устами младенца… – хмыкнул Лапиков, нередко подшучивающий над приятелем.

– Попробую, – нерешительно сказал Ядогава.

– Я помогу, – пообещал Копун. – Странно, что мы не обсудили эту идею раньше.

Иван невольно усмехнулся: в задачи компьютера Вестника не входило обсуждение пассажирами их намерений и планов, и своим замечанием он корректно напоминал землянам их обязанности.

– У твоего собрата точно нет мозгов? – спросил Мишин.

– Увы, товарищ капитан, – с натуральной печалью в голосе отозвался Копун, – мозгов нет, иначе я давно связался бы с ним и узнал, что произошло на самом деле. Хотя, скорее всего, моё предположение верно.

– Будем обследовать отсеки? – спросил Иван, бодро настроенный на подвиги после прогулки по Вестнику.

– Нет ни времени, ни смысла, – отказался от предложения Вересов. – Копун, тебе ничего не пригодится на борту твоего коллеги?

– Ничего, все важные узлы с него сняты.

– Реактор?

– Это не реактор в истинном смысле этого понятия, а вакуумсос, и если его снять, корпус без силовой подпитки вскоре растает.

– Интересно, зачем его оставили? – спросил Иван, поймав одну из мыслей, роившихся в голове стаей воробьёв. – Где логика, если с него сняли всё ценное оборудование?

– Действительно, нелогично, – подержал оператора Рома Лапиков. – Из всего хозяйства генератор отсоса энергии, наверно, самая необходимая вещь. Лиза, что думают по этому поводу ксенопсихологи?

– Что у ксеноморфов своя логика, – улыбнулась Елизавета. – А иногда и вовсе антилогика, если вспомнить Знающих-Дорогу, законы мышления которых перпендикулярны человеческим. Ваня задал хороший вопрос. И в самом деле нелогично оставлять энергогенератор на списанном корабле. Единственное объяснение, чем могли руководствоваться нимфиане, это ожидание, что их кто-то догонит. По сути, этот полурастаявший Вестник в настоящее время представляет собой бакен.

Лапиков присвистнул.

– Вот что значит женская логика! – наставительно произнёс Мишин.

Компания развеселилась, оценивая реплику.

– Честно говоря, хорошая идея, – признался Копун, незримо присутствующий в инфосети. – Я об этом не подумал.

– Но кого они могли ждать? – задала вопрос Марфа. – Неужели нас?

– Вряд ли именно нас, – ответил Мишин. – Никакому разуму не подвластен прогноз будущего на пятьсот миллионов лет вперёд.

– В таком случае бакен поставлен для того, чтобы кто-то мог отправиться следом за эскадрой.

– Либо для того, – сказал Иван, чувствуя возбуждение от пришедшего озарения, – чтобы вернуться.

На мгновение в зале центра управления установилась тишина.

Затем спутники Ивана зашумели, выражая свои чувства.

– Ну, ты даёшь, Вань! – фыркнул Мишин. – Прямо фонтан идей выдал! Готов отдать тебе сегодняшний паёк!

– Не ёрничай, – остудила капитана Марфа. – Ваня молодец, узрел истину. Копун, как тебе мысль?

– Отличная! – с уважением сказал компьютер. – Вы все такие креативные, что я не пожалел, соглашаясь на полёт с вами. Думаю, Иван, по большому счёту, прав, этот комплекс оставлен с расчётом на возвращение переселенцев. Но в таком случае просится вывод, что мои создатели добрались-таки до цели, раз не вернулись обратно.

Новая порция тишины разлилась по «рубке».

– Ещё один предсказатель, однако! – пробормотал Мишин.

– Жму руку, Копун! – засмеялся Иван. – Мы с тобой сегодня в ударе.

– Спасибо, Копун, – подхватила слова оператора Елизавета. – Ты даже не представляешь, насколько твоя мысль оптимистична. Ведь и в самом деле, если нимфианские переселенцы не вернулись обратно по своим следам, значит, они нашли новое пристанище? Проще говоря – новую Вселенную?

Ядогава кашлянул.

– Хотите что-то добавить, Хироси-сан? – заметил Вересов.

– Прошу прощения, дорогие друзья, не хотелось бы разрушать позитив… но, наверно, вероятен и противоположный вариант? Экспедиция нимфиан… погибла?

– Чёрт! – ошеломлённо воскликнул Мишин.

– Тише, Слава, – попыталась успокоить друга Марфа.

– Извините, пожалуйста, уважаемые, – проговорил Ядогава виновато. – Я не хотел никого расстраивать. Негативный вариант существует, но не со стопроцентной вероятностью.

– Всего лишь с пятидесятипроцентной, – усмехнулся Вересов. – Это обнадёживает. Вопрос всем: по сути, мы достигли порога небытия, поскольку оба варианта – возвращаться или идти дальше – не гарантируют нам выживания. Даже обнаруженный Вестник, ставший бакеном, не добавляет позитива. Надеюсь, каждый из вас давно решил в душе, какой вариант ему ближе. Больше возвращаться к этой теме не будем, однако решение, что делать, за вами.

– Мы вроде бы решили, – буркнул Мишин. – Идём вперёд.

– Не передумал?

Мишин нашёл глазами Марфу.

Та с улыбкой покачала головой.

– Нет, командир, мы не передумали.

– Хироси-сан?

– Куда вы, туда и я, – с деликатным покашливанием ответил японец, хотя непонятно было, какой вариант он избрал.

Уточнять Вересов не стал.

– Лейтенант?

– Я за то, чтобы идти за нимфианами, – ответил Лапиков.

– Иван?

– Мы – как в песне поётся: ни предать, ни обмануть, ни с пути свернуть! Только вперёд, и будь, что будет!

– Ванечка! – всхлипнула Елизавета, выпрыгивая из ложемента, подбежала к креслу Ломакина, обняла, чмокнула в щёку и, присмиревшая, вернулась обратно.

Мишин и Марфа обменялись понимающими взглядами. Как и Елизавета с Иваном, они тоже нашли друг друга и были счастливы.

Лапиков хохотнул.

– Ясно, – сказал Вересов удовлетворённо. – Что ж, дорогие мои, для того мы и взошли на борт…

Он не договорил.

– Тревога! – вдруг быстро прокричал Копун. – Непредвиденное препятствие! Защиту на полную…

Гул и грохот оборвали его голос, накрыли зал центр управления, и не только зал, но и весь парк, в центре которого располагался лагерь космолётчиков.

Безумная световая феерия обрушилась на лес из глубин голубого небесного купола, ломая его конфигурацию.

Повинуясь программе экстренного алгоритма, ложементы, внутри которых, как зёрна внутри пшеничного колоса, сидели люди, превратились в силовые коконы.

Последнее, что увидел Иван, была возникшая перед глазами (сработала система внешнего обзора Вестника) ледяная – с виду – стена, вся в трещинах и кавернах, похожая на поверхность одного из ледяных спутников больших планет Солнечной системы – Европы, Ганимеда или Энцелада. Хотя никаких планет впереди не должно было быть.