Полукровка.Тень на свету. Книга первая - Кристина Высоцкая Страница 17

Все, что она о них знала, было подчерпнуто из немногих книг. Раса магов, владеющих темной магией и черпающих силу из Тьмы, беспощадные к врагам и непоколебимые в своем превосходстве над остальными народами. На протяжении двух десятилетий между Демонами из Юоргхельма и Светлыми эльфами из Эльминатиэля шла непримиримая война, причина которой так и осталась для всего остального мира тайной. И только последние семнадцать лет между ними установилось хрупкое перемирие, за время которого Хранители Великого Леса старались наладить почти разрушенную жизнь.

Взгляд Эли невольно приковал всадник, скачущий в самой середине отряда на исполинском вороном жеребце, на голову превосходящем остальных коней. Скользя по толпе людей, среди которых изредка встречались представители других рас, равнодушно-презрительным взглядом, демон возвышался в седле неподвижной глыбой, а на узком, надменном лице застыла маска неизмеримого превосходства, придавая и без того жестокому лицу отталкивающее выражение.

Словно почувствовав взгляд девушки, он чуть-чуть повернул голову и посмотрел прямо на нее. При виде искрящихся серебром волос Эллии, цвет которых выдавал в ней эльфийскую кровь, его глаза полыхнули такой ненавистью, что она невольно отшатнулась, ощущая физическую боль от обжигающего взгляда. Всего один удар сердца длился этот невольный контакт, но и этого хватило, чтобы Эля твердо решила избегать в будущем подобных встреч.

Отвернувшись, всадник пришпорил жеребца, вырываясь вперед, и вскоре весь отряд, заметно ускорившись, скрылся за поворотом. Движение на дороге возобновилось.

Успокоившись, Эля постаралась забыть неприятную встречу и обратила внимание на невольных спутников, замечая среди них голубокожих орков, отличающихся от людей не только цветом, но и огромным ростом да тяжелыми чертами лица; шустрых гномов с хитрыми личиками; и даже парочку чистокровных эльфов, благоразумно скрывшихся при виде делегации демонов за спины людей.

Оставшийся отрезок пути прошел спокойно, и в наступивших сумерках Эллия с Кираном въехали в широкие, никогда не закрывающиеся ворота Самарина.

Внешний круг города представлял собой район всевозможных гостиниц, таверн, мелких контор, лавочек и прочих заведений, отгороженный от внутреннего, жилого сектора невысокой стеной, условно обозначающей его границы.

Отыскав среди множества других вполне приличный постоялый двор, они спешились, оставив Скоэл и Теймлиса у коновязи на попечение мальчика-конюшего, сбивавшегося с ног в попытке поспеть ко всем новоприбывшим сразу. Таковых, кроме Эллии и Кира, оказалось еще четверо.

В одном из них девушка уловила что-то мимолетно знакомое, но, сколько она ни всматривалась в широкоплечую фигуру стоявшего к ней спиной светловолосого мужчины, так и не смогла вытащить из глубины подсознания нужное воспоминание. На всякий случай, если не узнанный ею знакомец вдруг окажется одним из тех, с кем Эле вовсе не улыбалось встречаться, она поспешно отвернулась и подтолкнула Кира в направлении входа.

Доведя хозяина до грани помешательства, Эллия пересмотрела все свободные комнаты, отвергая их одну за другой под разными предлогами, пока он не привел их в просторную мансарду над вторым этажом дома, разделенную на две смежные спальни и небольшую гостиную. Выглянув в небольшое окно, девушка удовлетворенно улыбнулась:

– Нам подходит, мы с братом остановимся здесь.

– Слава Богам! – всплеснул короткими пухлыми руками коротышка-гном, доведенный до отчаянья привередливой постоялицей, и поспешно отдал ключи, едва ли не бегом покидая чердак.

– Эль, а почему здесь? – спросил молчавший до этого Киран с изрядной долей любопытства. – Что ты искала?

– Вот это, – вновь подойдя к окну, девушка толкнула створки наружу, и внутрь ворвался теплый ветерок, сметая пыль с узкого подоконника. Мансарда возвышалась только на одном конце здания, что привлекло внимание Эли еще на подъезде к постоялому двору, а под ее окном раскинулась крыша второго этажа, по которой не представляло труда добраться до соседней конюшни и спуститься на улицу никем не замеченной.

Подойдя к девушке, Киран выглянул наружу:

– Ого! Да тут гулять можно!

– Даже не думай! – щелкнула его Эллия по носу. – Нам вовсе не нужно привлекать к себе внимание.

– Чего ты дерешься, – обижено потер пострадавшую «конечность» Кир, – я же пошутил. Но тут, и правда, есть где гулять.

– Именно поэтому я ждала, когда хозяин приведет нас в эти комнаты. Мне нужно будет незаметно уйти, а отсюда это сделать проще всего.

– Куда ты пойдешь? Мне можно с тобой?

– Нет, дружок, там, куда я отправлюсь, тебе не место.

– Я для тебя просто обуза, ни на что не гожусь, – расстроенно отвернулся мальчик.

– Это не так, Кир, – Эля, поколебавшись, сжала его плечо, – никогда так не говори. Я давно забыла, как это хорошо, когда рядом есть кто-то, кому ты доверяешь, и кто верит тебе, несмотря ни на что.

– А ты мне правда доверяешь? – Киран вскинул глаза, вглядываясь ей в лицо. Затаив дыхание, он ждал ответа.

С трудом преодолев внутреннее сопротивление, Эля кивнула:

– Да, хотя и не понимаю, почему, – уже произнеся эти слова, она поняла, что покривила душой. Все было просто: Кир напомнил ей ее саму, ту, дрожащую от холода и страха, обессилевшую от голода, и Вертрана, без раздумий предложившего никому не нужной девочке, обреченной на смерть, помощь и кров. Подавив привычную боль, полоснувшую сердце при воспоминании о наставнике, она вздохнула и отошла от окна:

– Пойдем ужинать, у меня не так уж много времени.

Ночь опустилась на улицы Самарина, зажигая фонари на широких улицах, оставляя переулки утопать в темноте. И именно в этой темноте неслышной тенью скользила Анде, избегая редких прохожих и льющегося из окон света. Добравшись до каменного дома, стоявшего особняком на краю жилого квартала, там, где к высокому забору примыкал пустырь, она с кошачьей ловкостью взобралась по увитой толстыми лианами плюща стене на второй этаж, перемахнула через балконные перила и, отодвинув небольшую дощечку, просунула руку в образовавшееся отверстие.

Спустя мгновение раздался тихий щелчок, и Эллия, удовлетворенно улыбнувшись, приоткрыла створку застекленной двери. Скользнув в темную комнату, девушка неслышно прикрыла за собой дверь и постояла, привыкая к темноте помещения. Спустя несколько вдохов она смогла различить мебель и уверенно направилась вглубь комнаты, огибая широкую кровать, пока не оказалась у темной, тяжелой портьеры, скрывающей стену. Усмехнувшись, она сдвинула ткань, едва сдержавшись, чтобы не чихнуть от пыли, и шагнула в открывшийся проем. Кинжал, вынутый девушкой из ножен, тихонько звякнул.

Быстро преодолев небольшое расстояние, она оказалась в другой комнате, освещенной неяркой настольной лампой. За широким письменным столом, склонившись над бумагами, спиной к ней сидел мужчина. Коротко стриженные темные волосы торчали на затылке смешным ежиком, затянутая в темно-синюю рубашку спина чуть сутулилась, скрывая широкие плечи, а сам он полностью погрузился в лежащие перед ним записи.