Темное Море - Джеймс Камбиас Страница 16

– Если верить человеческим изысканиям, ильматариане произошли от более мелких видов, падальщиков и хищников, обитающих вокруг энергетических кратеров. В какой-то момент они развились достаточно, чтобы начать культивацию хемосинтезирующих организмов, и постепенно разработали сложную систему, аналогичную земледелию, используя каменные трубы и каналы для сохранения и распределения насыщенной энергией воды из кратеров.

– Какого рода сообщества они формируют?

– Опять же информация, которой я располагаю, включает только археологические данные и дистанционную съемку. Судя по всему, ильматариане живут небольшими общинами, сконцентрированными вокруг действующих кратеров. У них есть некое подобие разделения труда: земляне наблюдали, как одни и те же особи на регулярной основе выполняют конкретные виды работ.

– Звучит очень похоже на шоленов, – сказал Гишора. – Маленькие общины, заботливое распоряжение ресурсами, взаимопомощь.

– Хотелось бы узнать о них больше, – отважилась сказать Тижос.

– Мы сможем изучить записи землян, – сказал Гишора. – Я уверен, что ты ждешь этого с таким же нетерпением, как и я.

– Со всей искренностью – да.

– Тижос, этот спуск может оказаться для нас последней возможностью поговорить без чужих ушей. Скажи, много ли внимания ты уделяла дома политике Согласия?

– Не слишком. Я посещаю собрания моей общины и рабочей группы, – она не добавила, что давно перестала слушать, что говорили на этих встречах.

– Я предполагаю, ты знаешь, что наше общество не достигло согласия по поводу землян.

– Да, – Тижос колебалась всего мгновение. – Лично я по этому вопросу придерживаюсь позиции невмешательства.

– Как и я, – сказал Гишора. – Но меня расстраивает то, что большинство сторонников данной позиции выступают за полное самоустранение из космоса.

– Это огорчает и меня. Мне кажется, большинство рабочих космических групп считают так же.

– Некоторые, но не большинство. Ирона отправился в эту экспедицию потому, что занимает видное положение среди сторонников интервенционизма в отношении землян. Они хотели бы ограничить деятельность людей пределами их собственной планеты, а возможно, и вынудить их принять стандарты управления, аналогичные нашим.

– Я знаю. Ирона говорил со мной об этом несколько раз во время пути. Не понимаю, зачем ты взял его на борт.

– У меня не было выбора. Интервенционисты выступают за освоение космоса – в конце концов, чтобы вмешиваться в дела существ, обитающих на другом конце межзвездного пространства, нужны корабли.

– Тебе требовалась поддержка Ироны, чтобы склонить Согласие в пользу экспедиции, и за это пришлось включить его в состав участников?

– Именно. А это значит, что выводы, которые мы здесь сделаем, должны поддерживать позицию Ироны.

– То есть мы знаем выводы еще до сбора данных?

– Боюсь, нам придется стать хорошими политиками и плохими учеными. Все наши надежды на продолжение космических исследований связаны с фракцией интервенционистов. Я точно знаю, что ради этой экспедиции Ирона рисковал собственным авторитетом. Если мы вернемся на Шалину и объявим, что для вмешательства нет нужды, он потеряет влияние, а противоположная сторона поставит нам на вид огромные затраты на организацию миссии.

– Ты говоришь будто сам интервенционист, – заметила Тижос.

– Вовсе нет! Я ненавижу идею навязывания нашего Согласия людям и не уверен, что мы смогли бы победить в противостоянии с Землей. На их планете людей вдесятеро больше, чем нас на Шалине.

– Но у нас же преимущество в технологиях!

– Я знаком с прогнозами их возможностей, – сказал Гишора. – Они меня не убедили. Да, наши знания намного превосходят все, что есть у людей, но мы поколение за поколением отучались эффективно их использовать. У Шалины всего один завод по производству космических кораблей, а на Земле нам известно, по крайней мере, восемь. Сейчас у нас двенадцать межзвездных судов, каждое из которых превосходит все, что могут построить земляне; у них кораблей не меньше тридцати – тех, о которых нам точно известно.

– Тогда, боюсь, я не понимаю, чего ты хочешь добиться, – призналась Тижос. – Ты одновременно опасаешься вмешательства и поддерживаешь его.

– Мы должны представить отчет, который поддержит позицию Ироны, но в то же время не перевесит общее мнение в пользу интервенционистов.

– Звучит непросто. Особенно учитывая, что в дело вовлечены инопланетяне.

– Очень непросто. Но подумай, чем это обернется в будущем: Ирона и его фракция будут нам обязаны, и так мы сможем их контролировать.

– Скажи, не хочешь ли ты поесть, – прервала его Тижос.

– Будь добра, – согласился Гишора.

Она запустила репликатор, чувствуя, что осваивается в роли ведомой. Приятное чувство – оно освобождало ее от ужасных решений, которые приходится принимать Гишоре.

Когда они начали трапезу, Тижос задала последний вопрос:

– Ты хочешь сохранить баланс между фракциями, но очень многое зависит от действий людей. Как предсказать поведение инопланетных созданий?

Гишора закинул пищевой комок в рот и лениво потянулся.

– Земляне без ума от правил и гордятся тем, что их поведение рационально. Просчитать их поступки не сложнее, чем анализировать данные, выдаваемые компьютером: если знаешь вводные и понимаешь правила игры, определить результат не составит труда. Из всех проблем эта беспокоит меня меньше всего. Люди, судя по всему, абсолютно предсказуемы.

* * *

Грубохват не подозревает о нападении, пока болт, скользнувший вдоль прочного головного щитка, не вырывает его из глубокого сна. Он дает импульс и, к своему ужасу, вокруг россыпи камней, где расположилась на отдых шайка, обнаруживает много вооруженных фигур. Часть нападающих движется по дну, выстроившись полумесяцем и постепенно сжимая круг. Остальные парят наверху, готовые перехватить любого, кто попытается удрать. Их не меньше двух дюжин.

– Проснись! – Грубохват стучит по панцирю Твердобока и подает сигнал остальным. – Ополченцы!

Те, должно быть, из Трех Куполов; там живет много торговцев, и бандитов они не жалуют, даже если те не грабят местные караваны. Встретить их здесь – неожиданно, но не невозможно, Грубохвату просто не повезло, что ополчение прочесывает именно этот район.

Где Хвосторез? Грубохват вспоминает, что тот должен стоять на страже. Трус! Наверное, уже удирает. Грубохват и сам бы не отказался, но как сбежать, чтобы по пути тебя не нашпиговали болтами?

– Одноус! – кричит он. – Бери Головолома и Твердобока и пытайтесь вырваться. Мы задержим их здесь.

Это, конечно, ложь, но, раз дошло до драки, кем-то придется жертвовать. Как только группа Одноуса отдаляется на полкабельтова, остальные бросаются врассыпную. Теперь бедолага Одноус с компанией – самая крупная мишень, и Грубохват слышит, что их обступают ополченцы.