Celistic. Эхо мира - Дэннис Лэнгли Страница 16

– Мои люди готовы, – сразу же объявил один из пиратов.

– Ну да, это они так же готовы, как с Теренсом? – язвительно заметила Аннет.

– Я не желаю больше возвращаться к этой теме! – взорвался пират.

Между ними завязалась достаточно бессмысленная словесная перепалка, к которой с видимым удовольствием присоединились остальные.

– Это Шеффилд, – шепнул Страннику Лесли (похоже, он решил постепенно ввести паренька в курс ситуации). – Два года назад он предложил организовать эти сходки, чтобы захватить Ламар. Тогда у нас были все шансы. Пиратское лобби управляло вообще всем. Нужно было только убрать несколько последних сопротивляющихся политиков, и мы могли вообще прекратить войну на Промосе.

– Вы не стали бы ее прекращать, – встряла Джесс.

– Конечно. Она до сих пор позволяет «выпускать пар» чуть ли не половине мира. Ты представить не можешь, насколько бы усложнилась ситуация многих стран, если нельзя было бы просто списывать на войну все проблемы.

– Ну-ну. Оправдывайся.

– Мне незачем оправдываться. Я этим деньги зарабатываю. Если бы не я, пришел кто-то другой и делал бы то же самое.

– А что с Шеффилдом? – спросил Странник, остановив их склоку.

– Он все провалил. Теренс, который тогда был одним из ключевых ламарянских общественных деятелей, смог сбежать. А уже год назад тот же Теренс организовал Совет Целистики по решению международных проблем. Ну и вот теперь мы имеем то, что имеем. Мы кое-где можем влиять на Совет, но, в конце концов, Теренс продавил решение уничтожить все месторождения на Фавро. Они решили, что пускай пострадают сами, лишь бы избавиться от нас. Главное, что они не понимают – нас уже невозможно уничтожить. Мы не организация и не сообщество, мы – это сама система. После того как они создали Совет, всегда будут находиться люди, недовольные тем миром, который они пытаются построить. Эти люди будут приходить к нам, хотят они того или нет. Они пытаются отнять у людей свободу ради иллюзии порядка, а мы ее возвращаем. Нам не нужна лишняя кровь, на которую они пытаются нас спровоцировать. Мы готовы увести все силы с Промоса. И для этого нам нужен ты.

– Только не говори, что собираешься им помочь, – Джесс обернулась к Страннику.

– Я им помогу, – он опустил голову.

Только сейчас они обратили внимание, что перепалка среди баронов прекратилась. Все молча смотрели на Лесли.

– Кто это такой? – спросил Шеффилд.

– Это человек, которого будут слушать в Совете лучше, чем кого-либо другого, – Лесли подтолкнул Странника чуть вперед.

– Откуда такая уверенность?

– Какая тебе разница, Шефф? Ты вообще хотел пробиться отсюда с боем, не вступая ни в какие переговоры.

– До сих пор хочу.

– Я могу просто вывести из строя их корабли, убив всех на борту, – заметила Аннет.

– Эй! Вот только корабли Совета не трогайте, да?! – возмутился какой-то пират, присутствующий только в виде голограммы. – Там полно моих людей!

Бароны зашумели. У каждого были свои интересы.

– Спокойно, – Лесли попытался вернуть тишину. – Попробуем сначала мой план. Если не сработает, то начнем с варианта Аннет и дальше по нисходящей. Есть возражения?

Возражения были, так что сходка затянулась. Пираты спорили по каждому поводу, и было даже удивительно, как им удается о чем-то договариваться. В какой-то момент Лесли взял паренька за плечо и повел к выходу, не обращая внимания на остальных.

– Они дадут нам время решить дело миром. Надеюсь, ты понимаешь, какая ответственность сейчас на тебя ложится?

Тот кивнул: «Понимаю».

На выходе их уже ждал специальный дипломатический корабль. Странник и Джесс прошли внутрь. Уже заходя, паренек обернулся к Лесли, и спросил: «Мне тут рассказывали, что изначально Ламар начал бомбить Промос, требуя выдачи одного из пиратов, и что потом этот пират официально объявил войну сначала Ламару, а потом и всему Совету. Этот пират, это ведь был ты, да?»

Лесли оскалился: «В точку, парень. Так что это моя личная война со всем миром. В конце концов, я ведь первый и последний».

Взлетали. За иллюминатором удалялся ночной Каполе. Город вечной войны. Город, который так и не стал туристическим и торговым центром Целистики.

Город, скрытая красота которого так и осталась скрытой где-то под политическими интригами, бомбежками, денежными потоками. Город, который попал под колеса истории и, не выдержав титанического давления, треснул.

Странник подошел к Джесс: «Здесь наши пути расходятся. Я выполнил свое обещание и не хочу дальше впутывать тебя в историю с Советом».

Девушка не так чтобы сопротивлялась. Они и знакомы-то были всего час, что она, в конце концов, знала об этом человеке? Но ей стало грустно, что все вот так заканчивается.

– Это все? Никаких больше спасений?

– Не совсем. Однажды тебе от меня придет письмо. И тогда, возможно, это будет уже другая история.

– Думаешь, твое письмо сможет меня найти?

– Сможет. Я обещаю.

Корабль возвращался на «Оперон», и при приближении стало видно, что орбита Промоса теперь прямо-таки запружена боевыми фрегатами. Эти корабли прибыли со всех концов Целистики. Совет собирался с силами впервые. Он еще не успел отработать единую стратегию, поэтому просто пытался пригнать в одно место, чем больше, тем лучше.

Причалили. Странник вышел в док «Оперона» в полном одиночестве. Его никто не встречал, и вообще, доки почему-то оказались совершенно пустыми. Он прошелся между кресел, вспоминая, что утром здесь было не протолкнуться. И тут он заметил единственного встречающего человека.

На одном из кресел ближе к углу скромненько восседал сам генерал войск Ламара. Он был занят, раздавая какие-то приказы через имплантант, так что просто указал на соседнее кресло.

Сидели молча, только чуть попискивал компьютер генерала, да менялись изображения на голограммном интерфейсе. Потом генерал отключил компьютер и повернулся к Страннику: «Привет, Стив», – сказал он.

– Стив?

– Да, я смог разузнать, как тебя звали на самом деле.

– А фамилию узнали?

– Смит.

– Стив Смит… не особо. Я и лучше придумывал.

– Да, знаю-знаю. Наслышан уже.

– Может вы и родителей моих нашли?

– Как бы тебе сказать, Стив. … Знаешь, я всегда думал, что ты мой племянник. И я пытался приглядывать за тобой, сочувствуя твоему заболеванию…

– То есть это болезнь?