Тень Покровителя - Михаил Тырин Страница 16

– Ерунда, – он облегченно вздохнул. – Через день уже ничего не будет.

Потом придвинулся к Васину и тихо шепнул.

– Слушай... Ничего, что мы так ввалились? На ночь глядя... С такими рожами...

– Перестань. – Васин, усердно отмывал лицо и шею. – Ты мой гость.

– Ну, рассказывай, братик, – потребовала Юлька, когда они сели за стол, на котором уже дымился разогретый ужин, – где это ты так схлопотал?

– Да что рассказывать... Работа у нас такая.

– Да что ты говоришь! Скажи еще, с преступниками дрался.

– Человек, посягнувший на мое здоровье, – авторитетно заявил Васин, – уже преступник. Так что ты совершенно права.

– Лучше признайся, что в пивбаре очередь не поделил.

Васин решил, что это уже лишнее. Он быстро взглянул на Ивана. Тот сидел, уперев взгляд в свою тарелку, и молчал. Чувствовалось, он очень стеснялся, хотя Юлька почти не обращала на него внимания. Лишь иногда косилась на его могучие мышцы.

– Сестричка, ну зачем ты меня перед коллегой компрометируешь?

– Да еще и коллегу с собой затащил, – не унималась Юлька.

– Никуда он меня не тащил, – подал вдруг голос Гирин, став похожим на провинившегося школьника. – Это я виноват, а он за меня заступился.

Все выглядело так необычно и трогательно, что Юлька даже придержала очередную колкость. Она лишь изумленно покачала головой.

После ужина Васин почувствовал дикую усталость. Он решительно отказался от мысли сегодня куда-то ехать и чем-то заниматься.

– Ночевать здесь остаемся, – сообщил он Гирину.

– Ты что! – Иван сделал страшные глаза. – Неудобно.

– Что-то ты сегодня подозрительно стеснительный. Иди в ванную, а я пока тебе постелю в зале на диване. И не спорь.

Иван вернулся из ванной, когда Васин вправлял подушку в наволочку. Он повесил полотенце на плечо и присел рядом на край дивана.

– Слышь... – нерешительно проговорил он. – А сестричка у тебя...

– Что? – насторожился Васин.

– С норовом. Палец в рот не клади, и все такое. Но ничего. Симпатичная. И фигурка...

– Насчет «палец в рот» и всего остального я тебя предупредил, – сухо отозвался Васин.

– Да нет, ты не думай ничего. Я так. Для меня ухаживать за сестрой друга все равно, что за другом сестры.

– Кто тебя знает.

В этот момент в комнату заглянула сама Юлька.

– Уважаемый коллега, – насмешливо обратилась она к Гирину, – надеюсь, вы не храпите?

Иван покраснел, а Васин буркнул:

– Нет. Только орет и мочится под себя.

Он сказал это совсем тихо, но Юлька услышала.

– Дурак! – и она сердито хлопнула дверью.

Перед тем, как лечь спать, Васин позвонил на работу. Он сообщил все, что узнал про Глинского, и настойчиво попросил к утру приумножить эту информацию любыми имеющимися средствами.

Затем он лег в кровать и почти сразу отключился. День был нервным и утомительным, поэтому Васину тут же приснился какой-то идиотский сон. А потом его вдруг как подбросило.

Он открыл глаза, присел на кровати. В квартире было неспокойно. Какой-то посторонний звук...

Он тихо выбрался в коридор и увидел, что в зале, где должен был спать Гирин, горит свет. Из-за дверей доносился приглушенный голос Юльки.

«Так! – со злостью подумал Васин. – Уже снюхались, голубки! А говорил – сестра друга, друг сестры...»

Он заглянул в щель. Гирин все так же скромно сидел на уголке дивана, и даже полотенце по-прежнему болталось у него на плече. Рядом расположилась Юлька, на коленях она держала семейный фотоальбом.

– ...А это мы в Анапе. Мы там всей семьей отдыхали, когда мне было двенадцать лет. Я помню, на пляже на стекло наступила и ногу порезала. А он меня два километра на руках нес и успокаивал...

Кто это он?

Потом Васин понял, что речь идет о нем самом. Действительно, было такое...

– А это он присягу принимает. А здесь – на даче, все вместе. Это он в Северной Осетии, – продолжала Юлька, листая альбом. – Он туда на два месяца ездил, когда там война началась. Знаешь, как мы за него боялись! Я каждую ночь плакала и обещала себе никогда с ним больше не ругаться. У меня брат очень хороший, я его очень люблю. Он такой добрый, умный. И смелый. Помню, один раз...

Васин отошел от двери и прислонился к стене, чувствуя предательское покалывание в глазах.

«Ну вас к черту, – подумал он. – Взрослые люди, разбирайтесь сами». Он тихо вернулся в кровать и через минуту уснул.

* * *

На следующее утро Иван проснулся раньше всех и сразу побежал к зеркалу. От вчерашнего синяка, к его огромной радости, почти ничего не осталось. Легко отделался и Васин – у него только слегка распух нос. В веселом настроении они оделись, позавтракали и поехали в Управление. О вчерашнем разговоре с Юлькой Гирин не сказал ни слова.

Михалыч выглядел утомленным и злым. Васин ему так и сказал.

– А что ты хочешь! – воскликнул начальник. – Вчера до трех ночи сидел тут по твоей милости. Глинского проверял – между прочим, твою работу делал. Интересно, почему ты сам не соизволил подъехать?

– Извини, Михалыч, была маленькая накладка.

– Вижу я твою накладку. На носу она.

– Не будем вдаваться в подробности, – деликатно предложил Васин. – Что удалось выяснить?

– Да почти ничего. Глинского сейчас в городе нет, он в Москве, – Михалыч бросил Васину компьютерную распечатку. – Здесь данные по прописке, имуществу и прочая мура. В налоговых органах толковых данных на него нет. За ним только пара нарушений административного характера. И вообще, нигде ничего на него нет. Святой он.

– Я и не сомневался.

– Правда, кое в чем нам повезло... Одна из его девок оказалась нашим человеком.

– Интересно...

– Да в общем, ничего интересного. Она сказала только, что у него очень скромная квартирка, никакого криминала там нет, а главное – никаких разговоров о делах. Все встречи и разговоры происходят на даче.

– На даче, – задумался Васин.

– Да. И фоторобот «цыгана» она тоже не опознала.

– Дача легальная? – поинтересовался Васин.

– Конечно, нет. Записана на какого-то... Не помню, там в распечатке есть. Адрес тоже есть: Красный Городок, улица Гагарина и так далее...

Васин встал, подошел к окну и крепко задумался. Иван участия в разговоре не принимал. Он сегодня пребывал в каком-то оцепенении – Васин подозревал, что под впечатлением от его сестры.

– Что ты там притих? – спросил начальник.