Оборотная сторона Бога - Сергей Иванов Страница 16

К радости Крона они покинули злосчастную, омытую голубой кровью заставу, не задержавшись ни на одну лишнюю минуту. Прежние свои латы рыцари спрятали в сторожке возле крепостных ворот, чтобы забрать на обратном пути, если повезёт вернуться. По примеру Светлана, король укрепил новые «игрушки» за спиной, оставив руки свободными.

Позади замка вновь начался тоннель, но теперь он сделался просторней, а путающих, сбивающих с толку ответвлений стало гораздо меньше. Зато чаще стали возникать залы, от небольших до громадных, уставленных вычурными колоннами, точно стволами могучих деревьев, с неровным дном, уступами вздымающимся едва не к потолку, с подобиями перегородок, образующих укромные закутки. Как правило, большие залы неплохо освещались – странными растениями, похожими на исполинские грибы или на загустевших медуз и свисающими со сводов, точно роскошные люстры. К сожалению, малые пространства им чем-то не глянулись, и вот там было гораздо темней. К счастью, вместе с прочими чувствами у богатырей обострилось зрение, потому детали пещер с трудом, но всё же различались даже в самой глубокой тени. Хотя отрядец уходил от поверхности всё дальше, холоднее не становилось – наоборот. Вместе с теплом в воздухе прибавлялось влаги, и сам он казался всё плотнее.

Порядок следования установился окончательно: впереди шёл Светлан, мобилизовав своё пресловутое «чутьё», а глазами обшаривая подозрительные углы; за ним – Артур, больше поглядывая по сторонам, чем вперёд; третьим шагал Крон, уложив дубину на плечи, но одной пятернёй стискивая рукоять – чтобы не тратить время на замах. Изредка Светлан оглядывался на огра, и громадной рукой тот указывал направление… вернее, подтверждал его, поскольку Светлан уже запомнил накрепко, в какую сторону следовать, а при прочих равных выбирал дорожку, круче нацеленную вниз, и обычно оказывался прав.

Первые полчаса он держался с предельной насторожённостью, страшась новых наскоков орков. Но те не давали о себе знать, другие опасности тоже не возникали, и постепенно богатырь расслабился настолько, что опять принялся рассуждать вслух, обращаясь главным образом к Артуру. Причём тема, конечно же, впрямую касалась их нынешних изысканий.

– По мнению палеонтологов, – говорил он, – Большое Побоище случилось миллионов эдак шестьдесят-семьдесят лет тому назад. Затем эволюция на Земле повернула в иную сторону. И длилась себе, длилась – возможно, без участия Скитальца, для экономии сил перемахнувшего через этот провал, – пока на сцене не появились приматы… или даже гоминиды. И вот тогда, примерно миллион лет назад… а может, и позже: тысяч триста-четыреста… Скиталец вмешался снова, трансформировав обезьян в людей, а заодно вдохнув души в сотворённые тела.

– По-твоему, Бог сотворил лишь людей? – удивился Артур. – А как же все твари, земные, морские и небесные?

– Думаешь, Скиталец стал бы валандаться с мелочёвкой? Скорее, он лепил только высшие формы. Собственно, для них тут и расчищалось место. Понятно, что адепты Господа приписали ему создание всего сущего во Вселенной, иначе пришлось бы искать других творцов. Но после ухода Великих остались не одни камни да вода. Ведь Побоище пережили не только гоблины – наверняка уцелела почти вся флора, множество мелкого зверья и разнообразные духи, слишком привязанные к здешним местам, чтоб увязаться за древними богами. Так что начинал Скиталец вовсе не с нуля, фундамент уже был заложен. Правда, свою надстройку он возводил по единому чертежу. И плох ли тот был или хорош, но это предполагает некую упорядоченность – в сравнении с разгулом стихий, который царил прежде.

– Но пока на земле властвуют гоблины, тролли, драконы… – («Огры» – следовало бы добавить. Но для этого его величество слишком деликатен.) – Люди не выжили бы в таком окружении.

– Да, это проблема, – согласился Светлан. – И наш безразмерный приятель не стал бы над ней долго ломать голову – попросту рубанул бы под корень… Верно, Кронни?

– Может, и так, – подумав, ответил тот.

– Нет опасных видов – и проблема снимается. Но наш добрый Господь не любит лобовых решений. Он лишь загнал эту публику под землю, в ночь, изменив спектр солнечных лучей. Так он уравнял шансы – по меньшей мере. А иначе его чадам жилось бы слишком легко.

– Но тогда зачем Бог вообще создавал людей? – спросил Артур. – Если и без того уже существовали разумные.

– Зачем-зачем, – пробурчал Светлан. – Откуда мне знать? Возможно, он не наигрался в пору своего трудного детства и решил восполнить. Или ему потребовались рабы… божьи… чтобы колонизировать захваченную планету. Но с «плодитесь и размножайтесь» Скиталец промахнулся, ибо процесс оказался неуправляемым. Сколько он ни старался сократить народонаселение, насылая бедствия, затевая войны, – в конце концов эта стихия подмяла его. Чего не смогли добиться титаны…

– Ты говоришь так, будто не отождествляешь себя с Ним, – заметил Артур. – Хотя, если верить нашему профессору, все мы – Его частицы.

– Я лишь стараюсь быть объективным. И потом, кто доказал, что в нас ничего нет от Великих? Уж я никогда не ратовал за чистоту породы!.. А что до Скитальца, который якобы живёт в каждом человеке, то тут есть серьёзные сомнения.

– Что ты имеешь в виду?

– Видишь ли, король, – сказал богатырь. – Десять тысячелетий назад в мире насчитывалось не более десятка миллионов людей – вот тогда Скиталец был могуч и грозен. Но сейчас число их зашкалило за семь миллиардов, а ведь каждый отгрызает от бога кусочек, потребный для души. Возможно, наши души измельчали за сотню веков – но не в тысячу же раз? И что осталось от бедняги теперь: может, и вовсе ничего? Может, Бог умер – точнее, перешёл в новое качество – а прирост населения происходит ныне за счёт бездушных?

– Куда же деваются такие люди после смерти?

– А бог их знает – видимо, в никуда. Просто исчезают с лица планеты, ухая в пустоту. Они ведь и не жили, собственно, – так, функционировали… как не особенно совершенные роботы. Кстати, те из них, кто попримитивней, нередко ударяются в религиозный фанатизм. А многим вера даже на пользу, ибо устанавливает хоть какие-то рамки.