Наследство империи - Наталия Ипатова Страница 16

— Принимаем. И?..

— Нас могут обстрелять на подходе. Судно может быть заминировано. Нас может ждать бой в коридорах, хотя зачем бы это МакДиармиду после всех этих телодвижений и запутывания следов, я представить не могу. В любом случае это ничего не меняет: идем быстро, но осторожно. Снаряжение стандартное: резак, миноискатель, «ночное видение», камера на каждом шлеме, детектор движущихся масс...

— Сэр, снова база! — подал голос связист. — Пираты вышли на связь.

— Какой сектор? — подался вперед командир. — Наш, соседний? Вектор взяли?

— Пеленгуют. Нет, не отсюда... Они в парсеках и парсеках... тут только баржа с заложниками. База просит выезжать немедленно. Говорят, там нарушена герметичность! Вот она, шуточка клоуна!

— Отставить спешку, — буркнул капитан. — Кинемся сломя голову, а там мины на каждой переборке. Зиглинда вон в последнюю войну так авианосец потеряла. Тоже людей спасали, приняли в шлюз троянского коня с ядерной начинкой.

— Шестьсот километров до контакта!

— Я пошел, — сказал Норм, и командир спецгруппы на рысях вылетел за ним следом. И еще Натали, которой пришлось бежать, чтобы быть вровень. Воображение рисовало ей страшные картины: иней на черных стенах, тонкий посвист уходящего воздуха, пронзительный детский плач...

— Какой процент потерь считается допустимым?

— Десять, — ответил он лаконично.

Спецназ, снаряженный так же, как «сайерет», поспешно нырял мимо него в шлюз «челнока». Десять. О божички, это пять ребятишек.

— В-вы... сделаете для Брюса то же, что и для девочек?

— Не сомневайтесь.

Норм опустил поляризованный щиток, сделавшись недосягаем ни для голоса, ни для взгляда. Правда, все равно его ни с кем нельзя было спутать. Самый высокий. Самая прямая спина. Шлюз за ним закрылся. И что теперь? Сидеть тут, дрожать, покуда не вернутся?

Вот же дура! А картинка с камер куда идет? В командный центр!

С момента, когда группа захвата покинула «Тритон», в рубке говорили только вполголоса, и никто не прогнал Натали, прислонившуюся к переборке и претендующую только на то, чтобы смотреть и слушать. Час, пока «челнок" шел к барже, показался ей длиннее, чем восемь дней бесплодных скачковых скитаний по следам МакДиармида.

— Тяжести там, скорее всего, нет.

Камера, установленная на борту «челнока», скрупулезно показала баржу со всех сторон.

— Что они тянут? — нервно пробормотала Натали.

— Ищут иней на корпусе. Если найдут, смогут быстро поставить латку и прекратить утечку. Говорят... — связист переключил связь на «громкую», — ...нет никакого инея! Разыгрывают бандюки?..

— Погодим судить.

Натали, кажется, не дышала, пока «челнок» присасывался к борту, уравнивал давление в шлюзах, пока вскрывали люк. Использовали ли при этом резаки или сработала автоматика, было не видно.

— Дайте картинку с камеры «сайерет», — велел капитан.

И внутренность шлюза появилась на мониторе в тот самый момент, когда группа вступила в темное нутро вражеского корабля. «Р.Норм», — начертано белыми буковками в нижнем левом углу.

— Прожекторы! — распорядился голос командира, искаженный треском помех.

Тьма стала еще темнее, а лучи прожекторов, укрепленных на шлемах, сплелись беспорядочно, как змеи, в зависимости от того, как были повернуты головы. Норм, видимо, поправил камеру, потому что картинка па мониторе начальства сделалась четкой: теперь снималось то, что было ярко освещено. Но если бы Натали приспичило изучать внутренность баржи серийного производства только по этой картинке, она подумала бы, что та состоит из балок и металлических лесенок, решетчатых палуб и труб, перепутанных как попало. Больше всего это напоминало одну из трехмерных игрушек Брюса, где надо бегать по лабиринту, убивая монстров, норовящих напасть из-за угла. Вот только где они, монстры?

— Осторожно, мина!

— Пустышка, — произнес голос Норма пару секунд спустя. И сразу же: — Стой! А вот эта рабочая.

— Да их тут сто!

— Придется снять все.

Натали застонала, запрокинув голову. Впрочем, исключительно мысленно. Несколько минут пришлось наблюдать, как сноровисто работает «сайерет», пока другие вертят головами, разгоняя тьму. Гулкое эхо шагов отдавалось по связи: спецназ включил магниты подошв.

— Как будто чисто. Проверьте, я мог и не заметить.

— Угу, — командир, который был намного моложе Норма, оказавшись тут, похоже, готов был доверять тому безоговорочно. — Чисто. Идем дальше.

И пошли, только маячок поставили, что эту развилку миновали.

— Хорошо работает «сайерет», — задумчиво сказал капитан Тейя. — Перекупить бы к нам. Смотри: один работает, остальные только контролируют пространство.

— Эти, осмелюсь сказать, дороги больно, сэр. Да и не пойдет. Соскучится у нас. Они же, «сайерет», всегда при таком деле. Это нас в жизни раз на пирата вынесло, а он... Он так каждый день. По идее.

Кто такие «сайерет»? Не забыть выяснить.

— Стой!

— Что, опять игрушка?

— Игрушка, да не та. Камера! Вон, в уголке притаилась.

— Бандюки балуются? Любуются на нас?

— А что, убудет от вас? — осведомился голос МакДиармида. — Или страшно? Если я на вас смотрю, значит, и кнопочку кой-какую могу нажать, так ведь?

Камера вся освещена, МакДиармида, вероятно, нещадно слепит. Это Норм смотрит прямо в объектив.

— А зачем тебе это?

— Затем, чтобы ты про это спросил, «сайерет». Люблю играть. А ты со мной играть взялся. Будь ты проклят. У счастливцев вроде тебя никогда выбора нет. Детишки за этой переборкой. Давай, входи и забирай их. А я, пожалуй, поехал.

Несколько минут лихорадочной возни, пока разбирались с приводом герметичной двери, и каждую секунду Натали ждала оранжевой вспышки, которая поглотит всех. Этот кокетливый МакДиармид ей ох как не нравился! Хватило же ему времени и азарта нашпиговать баржу взрывчаткой. Чего, спрашивается, ради? Только поиграть? Верно ли, что там дети? В какой-то момент Натали показалось, что у нее от напряжения пережало сосуды в шейных позвонках и будто бы кровь перестала поступать в мозг. Панически боясь потерять сознание прямо здесь, она обеими руками вцепилась себе в шею, разминая мышцы, особенно сзади, у основания черепа.

Дверь стронулась с места, открывая за собой глубокую черноту и гулкое безмолвие. Натали невольно прижала к груди стиснутые кулаки и сделала шаг вперед. Там, где дети, не может быть тишины! И только несколько ударов сердца спустя услышала через динамики сдавленный плач, изо всех сил норовящий сделаться неслышным.

Это, должно быть, жуткое зрелище: громадная черная фигура на пороге, с прожектором, бьющим в глаза, и лучеметом наизготовку. Это были нормальные, нормально воспитанные дети. Теперь они знают, как по правде выглядит лучемет.