Война 2017. Мы не Рабы! - Вячеслав Миронов Страница 16

И тут же вслед за взрывом противотанковой мины раздались автоматные очереди наших и отрывочные — американцев.

Спустя минуты наши стали стрелять короткими очередями. А потом грянуло еще несколько взрывом. Два? Три? На слух пытался определить. Они почти слились в один.

Саперы. — Лаконично, но с бешеными глазами от возбуждения доложили связисты. Противопехотные мины. Сколько хватало взгляда — по всей дороге шел нешуточный бой. Над дорогой поднимался дым от выстрелов, пыль, со стороны где должны были атаковать бандиты поднимался черный дым, то клубами, то закручивающимся столбом. Горела какая-то техника.

Связист обернулся:

— Вертолеты взлетели. Пять минут и у нас.

Я обернулся к Миненко. Иван улыбался. Но это была не улыбка — оскал. Волосы прилипли к черепу, глаза горят и улыбка-оскал в пол-лица. Маска смерти — мелькнуло в голове.

— Вертушки взлетели, кручу пальцем над головой для верности.

— Сейчас!!! — он кивает головой, достает мобильный телефон, жмет кнопки.

Слышен звук вертолетов, но не видно их. И… Раз, два, три, четыре!!!! Почти одновременно раздается четыре взрыва. Где-то на горизонте небо озаряется вспышками и видно как много чего-то непонятного, с черными дымными шлейфами падают вниз.

Слышны с дороги звуки выстрелов орудий. Танки? Не танки. Слабовато будет.

Смотрю на часы, казалось, прошло полдня, а минуло всего десять минут.

Командую:

— Всем отход! Выходим из боя, по базам! Командирам собраться через четыре часа в пункте "Сестра".

Пункт "А" — это дом у Деда. А пункт "Б" — поляна, где проводили совещание. "Сестра" — бункер под домом. Почему "Сестра"? Там мы раненных будем лечить, значит, медицинская сестра милосердия, значит — "Сестра".

Где-то далеко в воздухе почти над нами раздался легкий хлопок. Мы задрали головы — какие-то обломки падали на землю, объятые пламенем.

— Гондоны сработали. Скоро еще несколько свалятся. — Иван теперь улыбался.

Мы попрощались со связистами, так и не узнал, как их зовут. Второй раз никому ничего говорить не надо. Это в мирное время орешь как ненормальный, а сейчас все быстро делали свое дело. Мы вышли к машине и быстро уехали. Иван отключил телефон и вытащил батарею.

— А это зачем?

— В некоторых моделях есть такая не декларируемая функция, пояснил Миненко, — Телефон вроде и выключен, а вот можно спокойно слушать, разговоры возле трубки. Можно определить почти точное месторасположение трубки. У каждого телефона имеется свой идентификационный номер. Ты можешь вставлять в него всякий раз новую сим-карту, но все это без толку, можно слушать и так. Плюс можно и навести ракету на тебя с помощью слабого излучения телефона.

Я покачал головой. Теперь понятно, отчего он запретил мне пользоваться телефоном. Я закурил, казалось, что сигарету выкурил за две затяжки, прикурил от окурка новую. Миненко несся по проселочной дороге — не совсем туда, куда мы ехали, перехватив мой взгляд, пояснил:

— Немного попетляем. Как заяц "петли" на снегу крутит, а потом встает на свой же след за спиной лисицы, так же и мы. Покрутимся, потом встанем на свой же след.

Я не знал, куда мы едем. Иван поднял палец:

— Слушай!

— Чего? — не понял я.

— Музыка души.

— Чего? — думаю, что он рехнулся.

— Сирены!

И точно слышно как воюют сирены. Наши — "Скорая", "Милиция", басовито "крякали" импортные сирены.

— А вот теперь — пора! — Иван вырулил на перпендикулярно подходившую дорогу.

Мы оказались на той дороге, по которой шла колонна, что попала в нашу засаду. Впереди нас было видно как колонной, вперемежку шли военные американские машины, наши машины скорой помощи, милиция. Над дорогой кружили военные вертолеты, как наши МИ-8, так и американские. Впереди ГАИ, ВАИ, МЧС, машины американской военной полиции, они отсекали гражданские машины и направляли в объезд, который проходил через деревню, в которой жил Захаров.

Теперь командирам боевых групп надо было лишь встать на "свой след" и американцы, вкупе с нашими ГАИшниками, отправят прямо на совещание — "разбор полетов".

Хотя, по большому счету не я готовил операцию, не знал я всех деталей. Но надо учится "с колес". Иначе… Иначе крах. Не только меня, но людей, которых собрал Миненко для борьбы.

В деревне много гражданских машин, узкие улочки, никто толком не знает, как проехать. Все пыльные, грязные, присыпанные слегка дорожной пылью, мы среди таких же, как и все.

Уверенно лавируя между машинами, Миненко подъехал к дому Захарова, тот стоял, облокотившись на забор из штакетника, курил, завидев нас, быстро открыл ворота, гараж был готов.

— Вот мы и дома. — Миненко вылез разминая шею и спину.

— Ну, делов натворили. — Захаров качал головой и не понятно было то ли осуждал, то ли одобрял.

— Слышно что-нибудь?

— В деревне гутярят, что полтыщи америкосов положили, что напала на них дивизия партизан.

— Ладно, разберемся, идем в дом.

В доме Захаров показал молча на пол. Спустились в бункер. Там был уже командир бандитов.

При нашем появлении он встал и хорошо поставленным голосом начал рапортовать:

— Товарищ полковник! Силами разведывательной роты выполнена задача по нападению на колонну противника. В результате боя уничтожено у противника: один бронетранспортер, пять машин колесных, до сотни живой силы противника. Двое пленных захвачено в плен, после короткого допроса ликвидированы, а также документы, которые находились в штабной машине. Потери — один легкораненый, помощь оказана, эвакуирован. — бывший старший лейтенант сиял как начищенный пятак. Он снова был в бою, в своей стихии, из которой его вытащили, вытерли ноги и выбросили. — Доклад закончен.

Я стоял, принимая доклад. Нет потерь?! Невероятно!

— Вольно, товарищ старший лейтенант!

А, потом не зная почему, обнял его, похлопал по спине.

— Спасибо! Молодцы! Ой, молодцы! Все мы молодцы! Без потерь, а такую кашу заварили!

Поднялся второй — командир боевой группы.

— Товарищ полковник, — в тон, как Александр Витальевич, начал "Автобус" — оперативно-боевой группой уничтожено до взвода живой силы противника, сожжено два автомобиля. Потерь нет. Личный состав на отдыхе по заранее обговоренным адресам. Доклад окончен.

Я тоже приобнял его.

— Нет потерь. Молодцы!

Было видно, что командир волнуется. Хоть и "Автобус", а все равно — человек.

Раздались шаги — отрылась дверь — Захаров:

— Включите телевизор! Новости.

Я не знал, что установили телевизор.