Блюз для винчестера - Евгений Костюченко Страница 16

У игры есть правила, а у игроков — традиции. Трактирщик Эрни, как хозяин заведения, взял на себя труд ознакомить мистера Питерса с местными традициями и напомнить общепринятые правила.

Первым делом договорились играть до шести часов вечера. С последним ударом настенных часов игра останавливается, и все раскрывают свои карты. Гончар счел такую традицию вполне разумной. Потому что больше всего в карточных играх его раздражала бесконечность реванша.

Играть здесь было принято двумя колодами, с черной и с красной рубашкой. Это тоже понравилось Степану, потому что пока одна колода находилась в игре, другая тасовалась и готовилась к следующей сдаче.

Карты в заведении Эрни были широкие, специально предназначенные для покера. Имелись и запасные колоды, но мистера Питерса предупредили: если он потребует сменить карты, то ему придется доплатить. Предупредили и о том, что в колоде нет джокера.

Как и ожидал Степан, банкиром назначили Капрала. Эрни выдал всем игрокам по набору фишек — десять белых, четыре красных и две синие, — и игра началась.

Однако начало получилось не совсем обычным. Пока Капрал тасовал колоду, Эрни обошел игральный стол с большим подносом, и все игроки выложили на этот поднос свои револьверы. На кольт Степана никто не обратил особого внимания, потому что взгляды участников были прикованы к ловким пальцам Капрала.

— Итак, покер с прикупом, без свободных карт, — сухо объявил банкир и положил на середину стола белую фишку.

Все игроки последовали его примеру, правда, мистер Питерс немного замешкался.

— Не знаю, как вы, а я бы хотел знать цену ставки, — сказал Степан. — Сколько стоит белая фишка?

— Полагаю, что всех нас устроит обычная ставка. Доллар. Красная фишка стоит пятерку, а синяя — десятку. Сумма — пятьдесят долларов. Устраивает такой расклад? Понимаю, моряк, такая цифра может показаться слишком высокой. Но мы уж так привыкли. Удобно рассчитываться.

Рискнуть полусотней долларов? Почему бы и нет. Да и партнеры явно не стали бы затевать игру ради того, чтобы вытянуть из незнакомца такую незначительную сумму.

— Мне нравятся ваши порядки, — сказал Степан Гончар. — Когда вернусь к себе, буду играть по-вашему.

— А как играют у вас? — спросил Эрни.

Степан попытался вспомнить, когда в последний раз ему довелось играть в покер, — и не смог. Он только помнил, что не было никаких фишек, и все было гораздо проще, и играли не на зеленом сукне, а на стекле канцелярского стола, и под стеклом лежали какие-то графики, календари, прочие бумажки… Да, тогда все было проще, перед каждым лежали деньги, и карты были старые, замусоленные, с белыми изломами на рубашке, и все знали, что у дамы пик слегка надорванный уголок… Все было не так, как здесь. В заведении Эрни обстановка была гораздо более респектабельной, чем там, где в последний раз играл Степан. Хотя там за окнами сверкал огнями огромный город, а здесь во все стороны простирались глухие леса и заснеженные болота. И в прошлый раз его партнерами были люди в дорогих костюмах, благоухающие тонкими ароматами французской туалетной воды. А здесь напротив него сидели бородатые и длинноволосые субъекты уголовного вида, в грязных плащах, в потертых кожаных жилетах, и от них исходил крепкий дух пота, кожи и табачного перегара. Наверно, как раз поэтому здесь и требовалась та респектабельная обстановка, которую создавал Эрни своими фишками, чистенькими картами и зеленым сукном игрального стола. Благородная игра уравновешивала окружающую дикость.

— У нас играют проще. По сравнению с твоим заведением, Эрни, мы просто дикари. Мне больше нравятся ваши порядки, — уверенно сказал Степан Гончар.

— Честная игра всем нравится, — сказал Капрал.

— Ну, моряк, посмотрим, как ты будешь рассуждать после шести вечера, — засмеялся рыжебородый.