Сады пяти стремлений - Вадим Панов Страница 16

–Что за река наверху?

–Стремление Мэя.

–Вы называете реки стремлениями?– уточнил Помпилио.

–Самые крупные,– объяснил капитан. И перечислил:– Стремление Мэя, Стремление Суно, Стремление Уло, Стремление Харо, Стремление Фага. Так же называются государства.

–Почему?

–Потому что Стремления – основа их.

–Любопытная концепция,– протянул дер Даген Тур.– И каждое Стремление заканчивается водопадом?

–Да.

–И у каждого водопада – бухта?

–Да, мессер, только у Стремления Мэя и Стремления Фага они самые большие. Как сами эти Стремления.

Бухта оказалась просторной и не пустовала. Справа от водопада располагались рыболовецкие судёнышки различного размера: от простеньких лодок до тридцатиметровых шхун и несколько довольно больших грузовых судов – редких представителей хилой морской торговли. Слева стояли яхты – местные богачи распробовали прелесть морских прогулок, и вооружённые катера, при виде которых Помпилио прищурился и повернулся к собеседнику:

–Зачем тут военные? Зачем вы их вообще строите? У вас война?

–У нас бывают войны,– не стал скрывать капитан.– И сейчас, похоже, назревает очередная.

–Большая?

–К сожалению.– Капитан вздохнул и мрачно посмотрел на катера.– Всё началось с того, что фага подмяли Харо. Формально Харо осталось самостоятельным, сенатор там, все дела, но теперь они делают так, как скажут фага. Такое поведение насторожило нашего Радбуда, и Мэя заключило союз с Суно. И теперь Союз и северян разделяет только Уло. Это мощное Стремление, но оно находится в самом центре континента и его могут превратить в поле боя.

–Почему до сих пор не превратили?

–Фага боится, что Уло займёт нашу сторону.

–Почему не занимает?

–Потому что в этом случае Наамар – это сенатор Фага – точно начнёт войну, ему просто некуда будет деваться, а Феодора этого не хочет.– Пауза.– Мы балансируем, но готовимся воевать. Поэтому Радбуд и приказал построить военные катера – на случай если Фага устроят какую-нибудь пакость на Море.

–Кажется, мы не вовремя,– вздохнул Мерса, который всё это время внимательно прислушивался к разговору.

–Может, и не вовремя, но мы уже здесь,– усмехнулся в ответ дер Даген Тур. И посмотрел на водопад.– Мы уже здесь…

* * *

«Удивительное строение континента, как я понял – единственного освоенного на Траймонго, поразило меня до глубины души. Никогда раньше мне не доводилось наблюдать ничего даже отдалённо похожего, и я в очередной раз восхитился удивительным разнообразием, которым балует нас природа. Или Создатель. Я не хочу спорить, кто из них придумал и воплотил в жизнь все эти чудесные, неповторимые планеты, которые мне довелось повидать, но, по моему мнению, подобное разнообразие есть признак Гения.

И Совершенства.

И сейчас я говорю о тех мирах, красота которых не нарушает законов физики. А если вспомнить Трио Неизвестности, то восхищение фантазией Гения достигает наивысшего предела.

Но я отвлёкся.

Из рассказов рыбаков стало понятно, что Сады – это и есть плато, то есть основная часть континента, которое пересекают пять очень больших рек, называемых Стремлениями. Ещё рыбаки рассказали, что рек и озёр в Садах великое множество и они образуют мощную водную структуру, омывающую плодородные земли. И мне не терпится всё это увидеть. Посмотреть на ещё одну планету, абсолютно не похожую на другие. Насладиться новой красотой. А ещё рыбаки рассказали о грандиозной горной системе, которая тянется вдоль всего континента с севера на юг и делит его на две неравные части: плодородную западную – Сады и пустыню на востоке. И там бы я тоже с удовольствием побывал.

Что же касается мессера, то он всё оставшееся время подробно расспрашивал капитана о политическом устройстве Траймонго и силах, здесь действующих… Интересно, чем это может закончиться для аборигенов? Если «Пытливый амуш» не появится, боюсь, ничем хорошим…»

Из дневника АндреасаО.Мерсы alh.d.

* * *

Траймонго – это Сады.

Да, были богатейшие залежи полезных ископаемых, которыми славились горные рудники; да, была кристально чистая вода, а значит – жизнь, которую несли благословенные Стремления; но именно плодородные Сады с их великолепным климатом являлись лицом планеты. Сады занимали бо́льшую часть континента, в них жили подавляющее большинство людей и бурлила политическая жизнь. Здесь заключали союзы, нарушали договорённости и воевали по любому поводу, точнее… поводом становился даже малюсенький клочок земли, поскольку она в Садах имела особую ценность.

Что же касается Моря, оно никогда не играло на Траймонго значимой роли: ведь будучи совсем рядом, располагалось очень далеко и неудобно – из-за отвесной береговой линии по всему периметру континента. Лет триста назад тогдашние сенаторы Мэя и Суно договорились пробовать пробить скалу, чтобы сделать удобный порт, но вскоре выяснилось, что колоссальные затраты на строительство вряд ли себя оправдают, во всяком случае – быстро. Географическое расположение Стремлений, вытянутых с востока на запад, и тот факт, что реки и протоки никогда не замерзали, делали передвижение по ним и быстрее и удобнее. Но по мере развития связей коммерсанты искали новые пути торговли и примерно сто лет назад поняли, что Море – это перспективно. К сожалению, войны, которые тогда шли на Траймонго, не позволили вернуться к идее создания удобных подходов к Морю – власти Стремлений отказались от неё в целях безопасности, но порты появились. Хоть по одному на Стремление, но появились и принялись богатеть. В Мэя портом стал прибрежный Абергульф, славящийся и торговцами, и контрабандистами, и огромным Южным рынком – не Вонючим, расположенном на понтонах бухты, а верхним, городским, на котором шла бойкая торговля редкими в южных Садах товарами с севера. И, что было естественно, в Абергульфе стали появляться выходцы из Стремления Фага, которых на Траймонго так и называли – фага. Сначала моряки и торговцы, остававшиеся в городе на день-два – отдохнуть и заключить сделки. Затем начали селиться: открывали конторы, магазины, лавки, трактиры и мастерские. В первое время фага вызывали удивление: поведением, внешним видом и манерой одеваться, но постепенно местные перестали проявлять любопытство к чужим традициям, и фага стали привычной частью городской жизни.

Однако нравилось это не всем.

–Чем торгуешь?– грубо спросил здоровяк, словно не видя, какие товары выставлены в лавке.

Владелец магазинчика – старый фага – хоть и почувствовал надвигающиеся неприятности, ответил спокойно и ничем не выдал охватившее его волнение:

–Меха, синьор.– Он повёл рукой, то ли указывая на разложенный на прилавке товар, то ли желая защитить его.

–У нас тут зим не бывает,– заржал в ответ здоровяк.– Даже таких тухлых, как на вашем севере.