Печать грязных искусств - Анна Кондакова Страница 16

Что ж. Это было понятно сразу.

Ребекку так просто увидеть мне не дадут — нужна была веская причина. Более веская, чем покушение.

Из коридора опять послышался голос камердинера Элиота.

— Где принц? Со мной доктор Леонис Нельсон!

Через пару секунд в спальне появились двое: переполошённый камердинер и маленький худой бородач в строгом костюме и с чемоданчиком.

— Принц, — коротышка учтиво кивнул и направился ко мне, деловито и решительно.

Он слегка отодвинул рукой Ховарда, однозначно намекая, чтобы тот проваливал и не мешал ему работать.

Агент не стал задерживаться и вышел.

Врач же принялся меня обрабатывать. Осмотрел кровоточащую рану, поцокал, нахмурился и полез в чемоданчик. Чтобы остановить кровотечение и наложить повязку, доктору Нельсону понадобилось минут пятнадцать, если не больше.

А я с тоской подумал о том, что с Хлоей было бы намного лучше и быстрее, и даже… хм… приятнее. Оставалось надеяться, что она не проклянёт меня за случай в тюрьме.

Когда врач ушёл, камердинер уже подготовил целую бригаду горничных для уборки и рабочих для восстановления окна.

— Пока вы ужинаете, спальню успеют привести в идеальный порядок, — сообщил он.

После его слов я вспомнил про ужин в компании императорского семейства.

Ещё один паршивый ритуал.

Уверен, мне даже кусок в глотку не полезет.

* * *

Элиот проводил меня до столовой.

Перед этим мне пришлось переодеться и снять военную форму Ронстада.

Теперь я выглядел как настоящий аристократ: в белоснежной рубашке, брюках и пиджаке из дорогущей ткани, в жилете, расшитом серебряными и золотыми нитями. Даже запонки, и те были с драгоценными камнями.

Я вошёл в огромную и гулкую столовую, когда настенные часы над камином пробили ровно семь.

В тот же момент появились остальные члены семьи. Император и Фердинанд с супругами, Гораций (почему-то без Иветты), Георг и десятилетняя Эльза. Её я увидел впервые. Пухленькая темноволосая девочка в блестящем платье и украшениями из атласных бантов.

Сначала во главе шикарно сервированного стола устроился Тадеуш. Только после этого сели все остальные.

Скрипнули стулья.

В гробовой тишине я тоже уселся за стол, между Горацием и Эльзой.

Бесшумно появились камердинеры с подносами. И пока слуги обслуживали каждого из членов семьи, раскладывали по блюдам салаты, подставляли соусы и прочую ерунду, я наблюдал за своими «родственниками».

Никто из них на меня не смотрел.

Никто, кроме Георга.

Тот порой бросал брезгливые взгляды и еле заметно морщил нос. Ожидаемая реакция. Мало того, что я был его прямым конкурентом в борьбе за статус патриция рода, так ещё и Теодором Рингом не являлся, и все это знали.

Хотя нет. Не все. Вряд ли такое было известно Эльзе.

Девчонка дождалась, пока император отвлечётся на камердинера, и повернулась ко мне.

— Привет, Тео, — прошептала она, улыбнувшись. — Тебя так долго не было, я соскучилась. А ты можешь показать кодо?

Её глаза блестели неподдельным детским азартом и любопытством.

Она ждала чуда.

Я кивнул и взял первую попавшуюся вилку (их, кстати, было несколько, как и ножей — чёрт разберёт, как ими правильно пользоваться).

Придвинув к Эльзе вилку, я положил на неё ладонь. Вилка была серебряной и расплавилась в считанные секунды, расползлась по столу тягучей кляксой, а потом собралась снова, но уже в витиеватый серебристый бутон на стебле.

Я подвинул его к девчонке ещё ближе, а та, замерев, продолжала пялиться на мою руку.

— Тео-о-о, — выдохнула она наконец и взяла цветок. — Тео, это так чудесно… Тео… ты волшебник…

И тут я понял, что вокруг воцарилась не просто гробовая тишина. Сейчас эта самая тишина была готова взорваться.

На меня смотрели все остальные, кто сидел за столом.

Смотрели осуждающе и презрительно.

— Замените принцу Теодору столовые приборы, — приказал Тадеуш камердинеру, не сводя с меня глаз. — А ты, Теодор, впредь не используй кодо во время ужина.

Эльза быстро спрятала цветок под салфетку.

Её уловку, конечно, заметили.

— Эльза, верни брату… э… это изделие, — сказал Тадеуш. — Не стоит забивать себе голову запретами, вроде кодо. Ты уже взрослая.

— Да, дедушка, — пробубнила Эльза и передвинула цветок в мою сторону.

Тадеуш опять посмотрел на меня.

— Я не слышу твоего ответа, Теодор.

— Какого ответа? — нахмурился я.

— О том, что ты не будешь использовать кодо во время совместной трапезы, совместных прогулок, совместных бесед и так далее.

Его бы послать прямым маршрутом и однозначными словами, но теперешний статус обязывал меня подчиняться патрицию рода.

Пришлось сказать:

— Да, хорошо. Согласен.

Тадеуш кивнул и приступил к еде.

Но тут слово взял Фердинанд.

— Теодору бы не следовало использовать кодо вообще. Он порочит наше имя. Ты так не думаешь, Гораций? Твой сын слишком много о себе возомнил.

Гораций нервно прокашлялся.

— Да, ты прав, брат, — ответил он негромко. — Однако это его дар, и Теодору сложно с ним бороться.

Фердинанд поморщился и ничего не ответил.

— Патриций, — вдруг заговорил Георг. — Вы позволите задать вопрос Теодору?

Голос у него был ровный, суховатый и будто чуть простуженный.

— Да, конечно, мой мальчик, — кивнул Тадеуш. — Чтобы разговаривать с братом, тебе не нужно моё разрешение.

— Спасибо, патриций, — кивнул Георг и перевёл взгляд на меня. — Теодор, позволь спросить, что с твоей шеей? Ты получил травму? У тебя на шее бинты, которых не было, когда ты приехал.

Вот говнюк.

Не удивлюсь, если тот парень с кинжалом был послан ко мне именно Георгом.

— Порезался, — ответил я нехотя.

— Или попытался покончить с собой от страха, но неудачно? — ухмыльнулся Георг.

Тадеуш со звоном положил вилку и нож на стол.

— Георг, это лишнее!

— Простите, патриций, не удержался. Шутка напросилась сама собой.

Фердинанд усмехнулся, одобряя юмор сына.

Я поджал губы.

Сраный шутник. Встретить бы тебя в другом зале и прижать к стене затылком.

Георг перестал лыбиться, но глаз не отвёл.