Судьба некроманта - Владислав Жеребьев Страница 16

— Ты об этом? — Горт хитро прищурился. — Нет, по сути, я не перемещаюсь во времени, а оказываюсь в том или ином участке мироздания, вне зависимости от даты на календаре. Компьютер просто рассчитывает геолокацию основы, складывая все возможные варианты и выбирая из них наиболее подходящий для контакта. Таких переменных великое множество.

— Ну ладно, часть я понял, по крайней мере, ту, где описывается механика процесса. Я много уже навидался, и раньше в чудеса не верил. — Я провел рукой по траве, явственно ощутив, как ладонь намокла от росы. — Но после того как я очнулся в теле незнакомого мне человека, осилил основы магии и дважды путешествовал между мирами, я готов поверить во что угодно. Ты говорил о том, что я должен что — то исправить? Что ты имел в виду.

— Горт и Март, великие маги этого мира, мертвы. — Спокойно произнес Альберт, — и ты должен это предотвратить. Если ты помешаешь убийству…

— … которое уже состоялось, судя по твоим словам…

— … не перебивай, это не вежливо. Ты должен предотвратить их убийство, найти виновника этой катастрофы и помешать ему. Если этого не произойдет, то в скором времени последует цепная реакция. Мир этот трещит по швам, а когда он начнет рушиться, то потянет за собой соседние, среди которых и твоя вселенная.

— Вот спасибо за заботу. — Охнул я. — Только если твое НИИ с кучей специалистов, техники, и знаний по этому вопросу ни черта не смогли сделать, то, как с этой задачей справлюсь я? Я не умею путешествовать во времени, а парень, который может так пакостить вселенной, по моему мнению, слишком крут для старика — майора.

— Я тебе кое — что покажу. — Из обнаружившегося за агрегатом рюкзака, Горт вытащил планшет и, включив его, помахал издалека выведенным на экран рисунком. На глянцевой поверхности отобразился график, испещренный сотнями линий, уходящими в разные стороны. — Вот погляди, — пальцы Альберта задвигались по экрану, увеличивая картинку. — Это срез ключевых фигур мироздания, твоего мира и местного. Все они, как ты видишь, расходятся и не способны пересечься, и только вот эти три прямые идут параллельно, иногда даже пересекаясь. Одна из них отображает Сергея Котова, вторая Черного Кота, и третья, принадлежащая нашему парню. Все они выходят из одной точки. Вы настолько связаны, что любое твое противодействие усилиям этого психа, а по — другому и не скажешь, способно аннигилировать все его усилия.

— А кому принадлежит линия?

— Некоему Серджио, по прозвищу Черный Ворон.

— Это точно?

— Да, мы все перепроверили дважды. Этот человек смог достичь невозможного. Не обладая знаниями и техникой, только благодаря врожденной способности взаимодействовать с гелио — магнитной составляющей, он смог пройти сквозь ткань вселенной, путешествуя из одного мира в другой. Каждая основа имеет свой уникальный код, окрас, породу, называй, как хочешь. Для тебя или меня он уникален, однако активность кода Черного Ворона замечена сразу в нескольких вселенных. И везде один и тот же исход. Гибнет мой двойник, основа, при самых странных обстоятельствах.

— И сколько было таких смертей?

— Доподлинно известно о десяти. Еще три случая, когда смерти Горта — Мага получилось избежать, при помощи твоей магической копии. Так уж вышло, что тебе на роду предначертано разгребать это дерьмо.

— А если я откажусь? — Тоскливо поинтересовался я. — Поручи этот крестовый поход кому другому. Мне бы просто домой вернуться, и чтобы без последствий.

— Если ты откажешься, то Черный Ворон будет вырывать из жизни основу за основой, обрушая миры, и как только он убьет последнего Горта, то истинная реальность рухнет, оставив вместо себя первозданный суп, или что там должно быть на месте абсолютного «ничего»?

С Гортом я расстался на рассвете, пообещав, что сообщу свое решение на следующий день. Когда я вернулся в лагерь, тот уже ожил, и бравый разбойничий люд давно разошелся по своим делам, оставив в периметре с десяток раненых, больных, да охрану. Чуть позже убыл и Зверобой, пообещав появиться к полудню с нужной маскировкой и транспортом. То, что накануне приобрел Фалько, он раскритиковал в пух и прах.

Первым, кто встретился мне на пути, оказался Сатана. Прогуливаясь вокруг костра, при моем появлении, инфернальный кот с легкостью запрыгнул на здоровый замшелый валун, и с хитрым прищуром, поинтересовался.

— Где гулял, повелитель?

— Соскучились? — Попытался отшутиться я, но зверя было не провести.

— Не темни, повелитель. — Косматая кошачья башка вильнула перед моим носом, и уже в следующую секунду Сатана, вскарабкавшись по куртке, разместился у меня на плечах на живым воротником. — Я же чую просто, что что — то не так. Странно от тебя пахнет.

— И как же от меня может пахнуть? — Ужаснулся я.

— Безысходностью и страхом пахнет. — Поделился зверь, осторожно. — С чего бы?

Тут получилось промолчать, и инфернальная зверюга убыла по своим делам, однако, сразу после этой встречи я увидел, как ко мне направляется Фалько. Принц — воин уже успел сходить к ближайшему ручью и умыться. Его обнаженный торс поблескивал на солнце, покрытый каплями воды, волосы были взъерошены, а бороду и усы он успел подстричь ножницами из походного набора. Устройство это было далеко от идеала, но со своей основной функцией справлялось на отлично.

— Ты не ночевал в лагере. — Заметил Фалько, поравнявшись со мной на узкой тропе.

— Эй вы, завтрак готов! — Верный Коба уже разжег костер, водрузив на него котелок, и готовил что — то среднее между похлебкой и жидкой кашей. Страшной на вид, но распространяющей удивительные ароматы.

Как только мой нос почуял угощение, а желудок протестующе заурчал, выказывая все свое недовольство по поводу пустоты внутри, я устремился к нашему крохотному стойбищу и, усевшись рядом с костром, с благодарностью принял из рук гнома миску с едой и деревянную ложку.

— Я действительно отсутствовал в лагере всю ночь. — Охотно поделился я, уничтожая предложенное угощение, да так сноровисто, что миска быстро начала показывать дно. — Я разговаривал с Гортом.

Следующие несколько минут я наслаждался завтраком в полном молчании. Казалось, даже птицы приутихли от такой вести, а ветер, терзающий верхушки деревьев — исполинов, обступивших лагерь разбойников живым щитом, унялся, и, притаившись, готов был выслушать историю моих ночных приключений.

Каша была удивительно вкусна, утро солнечным и теплым, трава зеленой, и недавний разговор казался мне в тот момент чем — то далеким и не настоящим. Был дурной сон, да весь вышел. Но чем быстрее завтрак подходил к концу, тем настойчивей в своем нетерпении становились мои друзья.

Говорил я долго, вдумчиво, вспоминая малейшие подробности своей ночной встречи. Стараясь выстроить в своей памяти в ряд каждое слово, каждый жест, каждый статический всполох, и преподносил информацию по крупицам, силясь оттянуть момент осознания масштабов обрушившихся проблем. Пока в глазах моих друзей читалась неуверенность, все шло хорошо. Когда блеснуло непонимание вперемешку с откровенным недоверием, я почувствовал неизбежное напряжение. Но случилось то, чего я опасался больше всего. Близкая перспектива краха этого мира, неизбежного конца света выбила меня из колеи.