Берсерк забытого клана. Тайна Одинокого Бастиона - Юрий Москаленко Страница 16

Снег скрипит под полозьями моего транспорта. Наш маленький караван продвигается через заснеженный перевал к месту постоянной службы. Ещё неделя и места эти станут совершенно непроходимыми, а постоянная угроза оползней и снежных лавин сделает любое путешествие равным самоубийству по своей сути.

Меня распределили самым последним и с некоторыми препятствиями, учинёнными командирами, пожелавшими оставить меня служить на сборном пункте.

Но всё быстро решилось, после нескольких происшествий, и прояснения ситуации с пожеланиями влиятельных людей. С теми вельможами, что возжелали для моей персоны самых приятных условий, в кавычках. Потёмкина подсуетилась, хотя прямых доказательств этому нет.

Родиона, кстати, уже отправили вместо меня. Перепутав нас по признакам помолвок, и участия обоих в боевых столкновениях с решением проблем обеспечения. Ну, и успешных переговоров с бандитами…

Скоро я встречусь со своим другом, пострадавшим ни за что. А пока, я еду в санях с попутчиком и занимаюсь перебором в памяти некоторых эпизодов двухнедельной подготовки перед окончательным распределением…

Мои познания в службе основываются исключительно на историях, которые я слышал от своих дедов. Один из них, кстати, по факту, являлся мне прадедом, прошедшим какую-то зимнюю венную компанию… Финскую, или белофинскую… Не знаю я точного названия. Это помимо той войны, что называется в покинутом мною мире Великой Отечественной.

Однако, данное обстоятельство сути дел не меняет.

Всё оказалось предсказуемым, и особенно, по части того, что касается первых часов после прибытия нашего эшелона к месту сбора молодых аристократов, магов-вольников, призванных на воинскую службу в качестве усиления регулярных армейских частей и формирований.

Короче, я ни капельки не ошибся, когда работал предсказателем и открывал глаза на ожидавшие нас мероприятия Родиону с остальными заинтересованными парнями и несколькими дамами. Именно так всё и получилось. Медосмотр, карантин, распределение по специализациям, или направлениям в Рунной Магии… Потом несколько этапов занятий и какие-то азы в подготовке.

Но самое интересное — это реакция на мои вводные… Как сейчас помню один разговор, случившийся в казарме перед отбоем…

— Феликс, а ты уверен, что если начать высказывать недовольство, то станет только хуже? — уточнил у меня Родион Кутузов, выслушав нехитрую схему поведения на начальных этапах армейской службы.

Ребята, что не успели отбиться ко сну, приблизились и превратились в слух, так как уже все заметили нормальное отношение ко мне со стороны командиров.

— Главное правило воина в учебных подразделениях, да и не только, это правильное поведение, с верной реакцией на приказы и распоряжения командиров! — я тогда возгордился собой, в особенности получившимся эффектом от одной только умной мысли, прозвучавшей когда-то от дедов. — По отношению к командирам нужно вести себя так, дословно: «Ты начальник — я дурак!». И ничего сложного не будет!

— Э-эмм… Даже на откровенные издевательства так реагировать прикажешь? — недоверчиво осведомился мой новый друг. — Ну, например, как сегодня, когда мы чистили территорию вокруг казарм, а снегопад наваливал сугробы всё снова и снова?

— Именно! — безапелляционно заявил я тогда. — Только так ты и победишь дебилизм военных, правда… Н-да! Есть одна закавыка, а точнее, иногда случается побочный эффект!

— Какой-такой, побочный эффект? — раздалась разноголосица вопросов от молодых аристократов, одинаковых по своей сути, и чуть разных по содержанию. — Феликс, поясни, а?

— После длительного следования этому правилу, — произнёс я тоном ментора и с выражением глубокомыслия на лице. — У слабо подготовленных солдатиков катушки слетают! — подвёл я итог и получил порцию вопросов и просьб расшифровать метафору с «катушками».

Пришлось мне тогда затеять рассказ про мозг с извилинами, сравнив их со шпульками ниток. Вроде, объяснение получилось, но вопросы у аристократов остались.

Чреду моих воспоминаний прервал Ефим, едущий на собачьей упряжке и сейчас поравнявшийся с моими санями.

— Феликс, барин, — обратился он, придержав собак в упряжке. — Братана вашего проведал, узлов на него никто не посмел водрузить, окромя ваших личных вещей, — доложил мой денщик.