Видок. Цена жизни  - Григорий Шаргородский Страница 16

В конце-то концов, он снят на мои деньги и как бы находится в моем же ведении.

Внутри база особого отдела ничем эдаким не выделялась – пять просторных комнат, одна из которых имела довольно значительные размеры. Здесь Дмитрий Иванович и организовал общий кабинет. В помещении расположились три письменных стола и два шкафа, лишь процентов на десять занятые папками.

Один из столов был обжит и уже завален бумагами и всякими канцелярскими принадлежностями. Я решил облюбовать себе место у окна, но Дмитрий Иванович ненавязчиво оттер меня к еще одной двери, за которой оказалась небольшая уютная комнатка с массивным письменным столом.

А неплохо так развернулся мой бывший начальник. Да в нем же пропадает дар дизайнера интерьеров!

Забросив шляпу на вешалку, я с наслаждением избавился от пиджака.

– Рассказывайте, Дмитрий Иванович, что успели сделать за время моего отсутствия.

– Немного, – явно поскромничал Бренников, – пока только обжились. Я взял на себя смелость немного прощупать своих старых агентов, но пока не известно, есть ли средства на их содержание, ничего серьезного предлагать не стал.

– Средств хватит, – легкомысленно отмахнулся я, но все же решил уточнить, – по крайней мере, можете тратить не меньше, чем раньше.

– Это хорошо, – удовлетворенно кивнул Бренников. – Значит, продолжим набор агентов. У вас есть еще какие-то приказы?

– Приказов нет, есть вопросы, – оживился я, устраиваясь на не очень-то удобном стуле. – Меня немного удивил подбор сотрудников. Какую пользу отделу может принести Осипка и что там насчет казаков?

Бренинков позволил себе легкую улыбку и, не отвечая, подошел к двери. Приоткрыв ее, он позвал Чижа:

– Осип, подготовься по варианту три.

Поведение следователя вызвало у меня живейшее любопытство.

– Что касается младшего агента Шишкина, объясню после того, как он подготовится, – увидев мой немой вопрос, сказал Бренников. – А насчет казаков – я позволил себе сделать выводы из предоставленных вами бумаг. Там есть распоряжения для есаула Щукина. Вот я и решил организовать здесь постоянное дежурство. К тому же сотня Щукина – это единственная сила в городе, которая не вовлечена в нынешний конфликт.

– Что удалось узнать о наших незваных гостях? – тут же напрягся я и, понимая, что разговор будет долгим, жестом предложил Бренникову устроиться с другой стороны стола на гостевом стуле.

– Не так уж много, – расстегнув китель и присев на стул, продолжил Дмитрий Иванович. – Матюхин прибыл в Топинск пять дней назад в сопровождении семи человек. Трое были с ним явно, а еще четверо пытались сделать вид, что едут отдельно. Но город у нас не такой уж большой, и все на виду.

– Пантелеймон Давыдович высмотрел? – с улыбкой вспомнил я околоточного, отвечавшего за порядок в железнодорожном районе.

– Да, его на мякине не проведешь, – подтвердил мою догадку Бренников и продолжил доклад: – Даже о явных помощниках Матюхина известно не так уж много. Только фамилии – Старостин, Булыжников и Ковальчик.

– Поляк? – встрепенулся я.

– Да. А что? – сделал стойку следователь.

Пришлось рассказывать ему о моих омских приключениях и случайно услышанном польском ругательстве.

– Сможете опознать? – ухватился Бренников за призрачную нить.

– Нет, но важнее то, что мы имеем косвенное подтверждение моих домыслов, а значит, сможем отреагировать на угрозу более адекватно. Уточните, пожалуйста, был ли этот Ковальчик вчера в Топинске.

– Хорошо, – кивнул Бренников. – И еще у меня есть просьба.

– Слушаю вас внимательно, Дмитрий Иванович.

– Если имеется такая возможность, было бы неплохо изыскать средства на повариху. Дабы, так сказать, прикормить казачков. В казарме у них еда не очень хорошая, а так они сами будут напрашиваться на дежурство.

– Очень неплохая идея. Займитесь этим. Все выкладки по расходам ко мне на стол, – не удержался я от начальственного тона.

– Будет сделано, – кивнул Бренников, и тут нас прервал осторожный стук в дверь.

– Входите, – разрешил я на правах хозяина кабинета.

Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату вскользнул какой-то чумазый беспризорник. Если бы я не знал Чижа как облупленного, то и не признал в посетителе своего воспитанника. К тому же мне уже доводилось видеть его в столь неприглядном состоянии в момент нашего знакомства.

– Ну и что это за маскарад? – спросил я, хотя уже догадывался, к чему клонит следователь.

– Я давно работаю с топинскими мальчишками, – стал объяснять Бренников. – Беспризорников у нас нет, как и совсем нищих горожан, но много детишек либо в приемных семьях фактически в положении батраков, либо не особо присмотрены своими же родителями. Вот и слоняются по городу без дела. Раньше я их лишь иногда прикармливал, получая в ответ необходимые сведения. А теперь хочу сделать все серьезнее и поручить присмотр за этим делом Осипу. Конечно же с вашего разрешения, – все же сделал следователь реверанс в мою сторону.

Ну а что, мысль здравая. Это в моем мире над детьми трясутся так, что в итоге вырастает непонятно что. Не скажу, что я большой любитель Союза, но там наравне с нормальной заботой детей вовлекали хоть в какую-то общественно полезную деятельность.

В конце концов, Дмитрий Иванович не предлагает посылать ребятню на штурм бандитских малин, а небольшой приработок и хоть какой-то надзор им не помешает.

– Думаю, это пойдет на пользу и им, и нам, – сказал я и тут же уточнил: – Только помощь лучше осуществлять едой и вещами. А деньги давать по минимуму и самым рассудительным.

– Согласен, – кивнул Бренников.

Затем мы оба посмотрели на Чижа.

– А ты что думаешь по этому поводу? – спросил я у парня, на что тот ответил с придурковатым видом воспитанника военного училища:

– Разрешите выполнять?!

– Выполняй, – грустно вздохнул я и строго добавил: – Но только строго по плану и указаниям Дмитрия Ивановича. Все, исчезни с глаз моих.

Когда будущий предводитель детской агентурной сети выскочил из кабинета, я так же строго посмотрел на Бренникова:

– Дмитрий Иванович, только не перегибайте с муштрой. Мне в будущем туповатый и безынициативный помощник не нужен.

Бренников в ответ лишь по-доброму улыбнулся на правах более опытного товарища:

– Не беспокойтесь, Игнат Дормидонтович, сообразительности у Осипа на нас двоих хватит, а об инициативности вообще молчу. То, что он так тянется, это пока не наигрался. Пройдет.

– Ну, если так… – протянул я с сомнением, – думаю, вам виднее. Хорошо, на этом можем закончить. Или у вас есть еще какие-то пожелания?

– Вы знаете, есть, – как-то не совсем уверенно сказал следователь. – Коль уж вы одобрили повариху, я бы и сам сюда переселился. Конечно же с вычетом платы за проживание и питание из моего жалованья.