Наша игра - Александр Афанасьев Страница 15

– Да я уж чувствую…

Элина принялась меня лечить… по ее настоянию меня переложили на носилки и отнесли в здание. Там меня, понятное дело, ждали уколы. Причем немало уколов.

– Где ты так?

– Упал с фуры с четырехметровой высоты. Четыре с лишком даже. Из ружья по мне выстрелили.

– Вижу. Лежи.

Элина достала походный хирургический набор.

– Еще когда в лодку забирался, дернули…

– Лежи спокойно.

Первая дробина звякнула о кувез. Вторая.

– Что в Ижевске? Я что, в розыске?

– Не знаю. Я сбежала.

– Что значит – сбежала? – я не понимал происходящего, до меня еще не дошло, что если Элинка тут, то это не просто так.

– За мной пришли двое. Предъявили документы, сказали, что с тобой что-то, но пароля не сказали. Потом один на меня напасть попытался.

– И ты?

– Я их убила.

Я помолчал. Потом сказал:

– Молодец.

…

– Я опасался, что ты не сможешь.

– Смогу. Смогу, Саша.

…

– Я помню, как меня схватили. Больше этого не будет.

– Молодец.

Мелькнула мысль – в команду, что ли, ее взять? Из женщин получаются отличные снайперы. Я ее возил на стрельбище – результаты очень неплохие были. Если еще поднатаскать.

Опасно? Ну не опаснее, чем сейчас в гости приходят.

– Как они представились?

– Как сотрудники МВД.

– Диме сказала? Ты его видела?

– Видела. Он тут, со мной. Мы бежали вместе.

…

– Его пытались убить у подъезда. Меня они не заметили…

На следующий день я, хоть и с трудом и вопреки настоянию Элины, смог пройти с двумя палками несколько шагов. Получилось не очень, но… все же получилось. Больше всего я боялся обезножить – сейчас это смерть.

Еще через день, когда я лежал в домике, ко мне пришел Серый. Вид у него был весьма виноватый.

– Сань… – Серый не знал, куда глаза девать, – ты извини.

– За что?

– Да за мысли дурные. Ты же знаешь, что я про тебя… и про жену твою плохо думал. А оно вон как…

…

– Хорошо такую бабу найти. Которая не бросит, выходит…

– Хорошо, – сказал я, – вообще-то это ты меня извини. Встрял ты из-за меня с воронятами в блудняки.

– Это мы еще посмотрим. Если есть что предъявить – пусть попробуют. Заодно, пусть стрельбу на рынке обоснуют и все их заходы дикие. Как бы им не предъявили за беспределы все ихние.

– Серый, ты же знаешь, они не предъявлять, они мочить будут. Заныкаться бы тебе на время. Залечь.

– Посмотрим.

Мы оба знали, что я прав.

Гонец добрался до Тольятти на следующий день, после чего банда объявила мобилизацию. Тут дело было не только в том, что десять братанов дуба дали, но и в том, что их как лохов сделали. Если не отбиться – потом уважухи не будет, все кому ни попадя клевать начнут.

База воронят была на окраине, в одной из гостиниц. Сейчас там был полный переполох, люди надевали бронежилеты, садились в машины. На верхнем этаже старший – гнали его Клещом – разговаривал с Мобилой. Мобила – такая кликуха была у бывшего спецназовца ГРУ, который выжил и примкнул к банде. Помимо исполнения наиболее важных заказов, он тренировал воронят, вот почему у банды была такая зловещая слава. У него была своя бригада – десантура, морпехи, двое из спецназа.

– Короче, эти камбарские нас под молотки подвели, но с ними потом. Сейчас надо с Ганей за рынок развести, там непонятка. Но этим я займусь, тебе – задание особое.

…

– Серый есть такой. Из деловых, но бригада своя. Немой мне по рации передал – они его выпасали, он с этим ижевским…

…

– Короче, тихо его устанавливаешь, выпасаешь, берешь и сюда. Семью тоже. С ним отдельно разберемся – на кол его сажать или в рабство.

Сажать на кол – одна из публичных казней банды.

– Сделаем. Установочные есть у него?

– Серый. Завод у него свой, сыр вроде делает. Высокий, тощий…

Через несколько часов черный как уголь «Гелендваген» остановился около обваренного со всех сторон сеткой вагончика – закусочной. Мобила вышел, к нему в хвост привычно пристроился Бурка.

Дверь была открыта, только руку просунуть и засов поднять. Зомби так не сможет – местное изобретение.

Внутри было во многом так же, как и до всего этого, только ассортимент сильно победнее. Красивая девушка за стойкой, от зала место продавца тоже отгорожено сеткой.

– Здравствуй, хозяюшка…

– Здравствуйте…

– Чем покормишь?

– Макароны есть. С котлетами. Кетчуп, майонез. Все нормальное…

– Ну, давай…

Бурка прошелся по залу на восемь столиков…

– Чем платить будете?

– Патронами возьмешь?

– Возьму.

Мобила подмигнул.

– Обожаю девушек, разбирающихся в оружии, – он выстегнул магазин из «стечкина» – такие пойдут?

– Пойдут, у папы такой же…

– А сам папа где?

С кухни, словно чуя неладное, появился мужик. На поясе у него был «стечкин».

– Все в порядке?

– Да, пап, вот, патронами платят.

Мужик и Мобила смерили друг друга взглядами.

– Я человека одного ищу, – сказал Мобила, – говорят, он сыр делать наладил.

– Это не тут, дальше по дороге. Сергей Иванович.

– Хороший сыр?

– Хороший, мы у него берем. Можем отрезать.

Мобила кивнул.

– Вы бы лучше подсказали, как добраться. Заплутали мы.

– Сейчас нарисую.

Звякнула микроволновка.

– Все готово.

Мобила достал пачку патронов, барнаульскую, выложил на прилавок.

– Рисуй…

Оказалось совсем недалеко…

Там был съезд, на нем была стела – высокая, бетонная, на ней трактор и шестеренка. Не промахнешься.

Съехали, остановились. У них было два «Гелендвагена» и «бардак» – то есть БРДМ с переделанным моторным – поставили новенький дизель от газовского грузовика. За все машины было изрядно плачено кровью.

Мобила вышел первым, по лестнице забрался вверх, на крышу «гелика» – оглядеться.