Закон охотника - Дмитрий Силлов Страница 15

Академик повел стволом влево, молния сместилась, и второй киб рухнул как подкошенный. За ним – третий…

До четвертого дело не дошло. Молния исчезла.

– Примерно так, – сказал Захаров, опуская ствол. – Да, регулятор мощности в крайнее нижнее положение лучше не переводить. Это оружие последнего шанса, мгновенно опустошающее батарею. Порождает смертоносную, но кратковременную волну энергии, уничтожающей перед собой всё живое.

– Годится, – кивнул Андрей. – Кстати, не расскажете, что случилось с тем, кто пытался поймать этого снайпера до меня?

– Он погиб, – невозмутимо ответил академик. – И это отчасти моя ошибка – послал на задание не слишком хорошо подготовленный объект.

– А я, стало быть, объект подготовленный? – хмыкнул Краев.

– Судя по вашим действиям, вполне, – проговорил ученый. – Ну что, берете генератор?

– Конечно, – отозвался Андрей.

Приняв оружие из рук Захарова, Краев придирчиво осмотрел его. Ничего сложного. Магазин в виде батареи, двухпозиционный переключатель режимов огня, обычный с виду спусковой крючок, коллиматорный прицел, складной спортивный приклад, индикатор заряда.

Осмотрев, Краев вскинул ружье и потратил еще один заряд на оставшихся трех кибов, которые даже не дернулись – видимо, академик и его Грета предвидели такое развитие событий. Понятное дело, что любой спецназовец просто обязан испытать оружие лично перед тем, как идти на задание. Впрочем, от внимания Андрея не ускользнуло движение двух панелей на потолке, сдвинувшихся на несколько сантиметров от первоначального положения. То есть реши он повернуть ствол в сторону академика, понятно, чем это закончится.

– Кстати, а почему бы кибов не послать на это задание? – поинтересовался Краев.

– Вы беретесь за задание или нет? – несколько раздраженно спросил Захаров, проигнорировав вопрос.

– Да, – просто ответил Андрей. – У меня тоже закон есть – спецназ своих не бросает, так что свою девушку я спасу любой ценой. Где мне искать этого вашего снайпера?

– Особо искать и не придется, – сказал академик. – Он сейчас примерно в трех километрах отсюда и довольно быстро приближается к нашему научному комплексу. Так что ваша задача не столько найти объект, сколько грамотно встретить. И доставить сюда.

– Принято, – сказал Краев.

– Вдобавок к генератору вы получите рацию для прямой связи со мной, – сказал Захаров. – Кстати, какой у вас позывной?

Андрей задумался на мгновение. Его реальный армейский позывной остался там, в другом мире. И не нужно его знать гражданским, просто ни к чему…

– Охотник, – произнес Краев.

– Что ж, в тему, – кивнул академик. – Кстати, у вас небольшое ранение руки. Вас сейчас перевяжут. Профессор Шаров, займитесь.

Где-то в недрах помещения немедленно хлопнула дверь, и спустя несколько секунд из-за огромного агрегата, высотой чуть не до потолка, вышел тот самый тип в оранжевом костюме. Новом, без резаной дырки возле горла.

Увидев Андрея, он остановился в нерешительности. Похоже, не ожидал увидеть здесь того, кто его чуть не убил.

Видимо, тут за гораздо меньшее принято скармливать нарушителей спокойствия кибам на завтрак. А тут – исключение.

– Не бойтесь, профессор, – усмехнулся Захаров. – Теперь Охотник работает на нас. Перевяжите его и выпустите в Зону через северный выход.

– Есть перевязать и выпустить через северный выход, – недовольно буркнул человек в оранжевом костюме.

…Когда профессор и Краев вышли из помещения, Захаров повернулся к автоклаву с девушкой и задумчиво произнес:

– Грета.

– Да, хозяин, – немедленно отозвался голос из-под потолка.

– Когда профессор Шаров выбросит окровавленные тряпки этого типа в утилизатор, не сжигай их, а проведи тщательный анализ крови по всем существующим параметрам. Интуиция мне подсказывает, что это не просто богатенький турист, заблудившийся в Зоне на своем автомобиле.

– Конечно, хозяин. Я постараюсь сделать всё как можно быстрее.

…Через двадцать минут искусственный интеллект лаборатории вывел на большой экран результаты анализа крови Андрея Краева, который уже ушел в Зону выполнять задание академика. Захаров начал читать, машинально взялся за свою бороду – и не отпускал ее до тех пор, пока не пришел в себя от боли в подбородке.

– Не может быть… – потрясенно прошептал он. – Этого просто не может быть! Грета! Немедленно сделай такой же анализ крови той девчонки, которую принесли сегодня утром! Да-да, вон той, что лежит в четвертом автоклаве!

– Да, хозяин, – отозвался механический голос из-под потолка.

* * *

Переться от Дитяток до озера Куписта через половину Зоны мне не хотелось. Да и нереально это с одним ружьем и четырьмя оставшимися патронами. Суперпистолет псевдо-Меченого я брать не стал. Магазин был пуст, в карманах трупа тоже патронов не нашлось. А таскать с собой бесполезный груз не в моих правилах. К тому же никаких особых свойств я в том пистолете не увидел. Бронестекло он не пробил, хозяину в бою ничем не помог. Ну и нафига мне такое мегаоружие?

Да, был у меня с собой «Кэп», артефакт, способный пробивать дыры в пространстве – так называемые кротовые норы. Зашел ты в нее в одном месте, а вышел в другом. Но как-то не хотелось мне сейчас напрягать «Кэпа» по пустякам. И так уже, по ходу, замучил его напрочь. Энергии в нем осталось не так уж много – еле светился. А ведь раньше явно дольше заряд держал. Устал. Понимаю… Поэтому лучше ту энергию поберечь для более серьезного случая.

По идее, надо было бы сходить к схрону, где я оставил оружие и припасы, – всего-то километр в сторону отшагать. Но появилась у меня одна мысль, как существенно сократить путь, не выкачивая из «Кэпа» последние капли драгоценной энергии. А насчет схрона я решил, что, когда у тебя в руках уже есть мощный «ремингтон», пусть даже с невеликим количеством патронов, в общем-то и не обязательно тащиться лишний километр туда, а потом столько же обратно. Как говорится, есть гладкоствол – нарезное добудем.

Вот поэтому вместо того, чтобы провертеть дыру в пространстве и оказаться там, где мне надо, шел я сейчас по разбитому шоссе вперед. К полуразрушенному железнодорожному мосту, который виднелся впереди, подсвеченный звездами. Слева насыпь, справа насыпь, а поверху – он самый. Мост кондовой советской постройки, изрядно потрепанный временем и выбросами, да так, что его середина, проржавев напрочь, рухнула вниз. При этом на том мосту навсегда остался стоять состав, возможно, застигнутый самым первым выбросом.

Состав, превратившийся в аномалию.

Одна из опор моста обвалилась наполовину. То, что от него осталось, справа и слева провисло книзу обрывками рельс и обломками шпал, похожими на сломанные ребра, торчащие из гнилого трупа…

А посредине, прямо над провалом, завис поезд.