Былины сего времени - Александр Рудазов Страница 15
Былины сего времени - Александр Рудазов читать онлайн бесплатно
– Да бог ваш наистарший!
– Совсем дурак, что ли? – заморгал Всегнев. – Я ж тебе, долгополому, русским языком только сейчас сказал – наистарший у нас Сварог!
– А Род кто такой тогда? И не ври мне, что у вас бога такого нет, я доподлинно вызнавал!
– А Роды – это духи родителей и прочих предков. Отец мой покойный – Род, мать покойная – Рожаница. Деды мои – Роды, бабки – Рожаницы. Тако есть, потому что боги наши – суть предки наши!
– Боги ваши – не суть боги, но древо! – возразил отец Онуфрий. – Таковы же и скверные мольбища ваши: лес, и камни, и реки, и болота, и источники, и горы, и холмы, солнце и месяц, и звезды, и озера. И проще говоря – всему существующему поклоняетесь яко Богу, и чтите, и жертвы приносите!
– Потому лишь, что все существующее – и есть боги! Во всем есть Бог, и всё есть Бог!
– И всем этим богам вы жертвы приносите! Кровавые! Людские!
– Шта-а?! – возмутился Всегнев. – Это кто тебе, долгополому, такое ляпнул?!
– Все знают! – выпалил отец Онуфрий. – Все! А еще вы младенцев на алтарях режете! И в землю закапываете! И в воде топите!
– Враки сие! Враки бессовестные! Не приносим мы людей в жертву, а приносим требы природные и человеческие!
– Вот – человеческие! Сам сознался, нехристь! Покайся! Покайся в грехах своих публично!
– Человеческие – значит, руками человека сотворенные! – взвыл Всегнев. – В печи сготовленные, али нитками сшитые, али на наковальне откованные! Сие дары от чистого сердца! От души, в благодарность за все хорошее! А человека в жертву принести – грех великий, ибо боги наши не людоеды! Такое только погань всякая жрет, вроде Чернобога!.. ну и Велес иногда еще, бывало… но он вообще дик, вонюч и Даждьбогу Пресветлому враг!
– Ага, плети больше! – фыркнул отец Онуфрий. – Можа, и найдется кто дурной, поверит!
– Да не приносим мы людей в жертву! Не приносим! Это как раз вы своего бога жрете! Людоеды!.. нет, богоеды!..
– Штооооо?! – заревел отец Онуфрий. – Ты что такое ляпнул, язычник?!
– А что, нет?! Плоть Христова, кровь Христова – это что такое?!
– Вино это! Хлеб! Ты что, язычник, издеваешься?!
– Да знаю, что вино и хлеб – чать, не совсем дурной! Только с каких пней вы это такими словами называете?! Самим не мерзотно плоть да кровь-то вкушать?!
– Так то ж евхаристия! Причащение! Символическое! Во славу жертвы Христовой! Духовная пища – чтоб очиститься и освятиться!
Князь Глеб смотрел и слушал со все большим любопытством. И другие зеваки тоже смотрели и слушали, как развивается богословский диспут. Был он, конечно, очень бурен, на глазах перерастал в свару, но все равно захватывающ.
– Язычники вы! Язычники проклятые! – уже в голос завыл отец Онуфрий.
– Не язычники, но адепты Веры! – воскликнул Всегнев. – Ибо вер иных по правде и не должно быть! А за язычника я тебя посохом огрею!
– Ты неправ, сын мой! – рявкнул отец Онуфрий, шарахая Всегнева по лбу крестом.
Крест у архиерея был тяжелешенек. Волхв Даждьбога даже пошатнулся, словно прилетело ему не святым символом, а разбойничьим кистеньком.
Однако мигом спустя он отвесил сдачи посохом. Отец Онуфрий потер ушибленное плечо и вцепился Всегневу в бороду. Тот вцепился в ответ. С воплями и матюками святые старцы принялись дубасить и плеваться друг в друга.
– Может, разнять их, княже? – обеспокоенно пробасил Самсон.
– Это зачем еще? – хмыкнул Глеб. – Как раз самое интересное начинается. Дайте-ка мне калача кус и медовухи жбан.
Чашник услужливо все подал. Откусив кусок свежеиспеченного хлеба и отхлебнув хмельного, князь прочавкал:
– Ща наглядно увидим, чья вера сильнее!
Дружинники тоже оживились, стали передавать из рук в руки медяки и даже сребреники. Воевода Самсон, опустив очи долу, тоже побился с кем-то об заклад, поставив целых пять кун на архиерея.
Хотя в целом ставили на старцев поровну. Росту они были примерно единого. Оба саженные, крепкие, похожие на древние кряжистые дубы. Отец Онуфрий в младости ходил среди лучших кметов молодшей дружины, немало помахал и брадвой, и сабелькой. Да вишь, не задержался надолго – услышал глас Божий, рясу надел, архиереем стал. Ан в сече и сейчас бывает – вон, с Кащеевой татарвой не так давно бился, ухо потерял даже.
О Всегневе Радонежиче же здесь никто толком ничего не знал – бог весть, откуда он такой взялся. Но выглядел лесной отшельник грозно, устрашительно. Космат, боровист, в глазах огнь суровый, в руках посох узловатый. Слухи о нем ходили поучительные.
Крик и брань поднялись до небес. Святые старцы колошматили друг друга до синячищ, до искр из глаз. Черная ряса и белая рубаха обагрились кровью, морщинистые лица избороздились фингалами. Солнце уж высоко поднялось, а верх все никто не брал.
– Может, все-таки разнимем? – тихо предложил Бречислав. – Еще убьют друг друга, чего доброго…
– Ладно, растащите их, – пробурчал Глеб, дожевывая калач.
Сделать это оказалось не так-то просто. Гридни схватили старцев за плечи, потянули, но те упорно не желали прекращать распрю, отчаянно плевались и кусались. Слишком сильно наваливаться дружинные опасались – все ж не холопы на ярмарке подрались.
– Всегнев Радонежич!.. Онуфрий Меркурич!.. – попытался влезть между ними Бречислав. – Ну что же вы творите-то, а?! Что у вас вечно за усобицы ретивые, словно у детей малых?! Князя позорите! Тиборск позорите! Сами себя позорите!
Кто-то из гридней окатил стариков ведром воды. Студеной, только из проруби. Дрожащие и мокрые, архиерей с волхвом слегка охолонули, руками махать перестали, но бранью сыпали с прежним пылом.
– И все равно будущее за нами! – орал отец Онуфрий. – А вы в прошлом! В прошлом!
– Ничо, это временно! – верещал Всегнев. – Народ еще одумается, еще вернется к старым богам!
– Не вернется! Никогда не вернется!
– Обязательно вернется!
– Разве что если сдуреет вконец!
– Сам дурак!
Холодная выдалась ночь, промозглая. Буря, гроза, дождь со снегом. Промокший до нитки, продрогший, Иван спрыгнул со спины гигантского волка и простучал зубами:
– Вот это я окоченел!..
– Еще б ты не окоченел… – хмыкнул Яромир, кувыркаясь через голову. – Зима началась…
Сегодня первый день студня. Ох и верное же название! Месяц это и в самом деле студеный, до костей пробирает. Хуже разве только трескун-лютовей – недаром его еще волчьим месяцем кличут.
Иван с Яромиром уже два дни двигались на полудень. Обогнули Ильмень-озеро, миновали Торопец, пересекли Двину-реку, и теперь поспешали к Смоленску. Здесь земли приграничные – к закату и полуночи Полоцкое княжество, а к восходу и полудню – уже Смоленское. За ним Черниговское будет, а там и до Киева рукой подать.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments