Пилигримы войны - Константин Горин Страница 15
Пилигримы войны - Константин Горин читать онлайн бесплатно
– Обглодали тушки-то. Дочиста. Не знаю, кто там в темноте шарился, но от обеих тварюг только кости да шкуры остались.
– Закончили? – Полоз бросил взгляд на отряд. Якут перебинтовал Нестера тугой повязкой. – Тогда всем проверить оружие, и выдвигаемся.
В ответ ему слаженно лязгнули затворы автоматов.
Туман мало-мальски рассеивался, уползал в глухие щели, нырял в буреломы, под корни деревьев, прятался до следующего утра. Блажь шел вперед осторожно, дожидаясь, пока не скроется белая мгла, застилающая землю.
– Что тормозишь? – не выдержал Свят.
– Не кипешись. – Блаженный внимательно осматривал пространство прямо перед собой. – Поспешишь – людей насмешишь. Слышал такое? Вляпаешься в аномалию, вот мы тут и посмеемся.
Свят ничего не ответил. Туман наконец-то утек в землю, и отряд прибавил шагу. Лес мало-помалу редел, все меньше попадались пятна мха на камнях, и это говорило о том, что отряд оставлял позади горы и выбирался на равнину. После нескольких часов пути сделали привал. Полоз запретил разводить огонь, пришлось довольствоваться саморазогревающимися консервами, глотками воды из фляг и поливитаминами. По пути им попался ручей. Блажь повел носом – слишком близко от зараженных гор, но вода, по всей видимости, была чистой. Полоз достал портативный дозиметр, проверил воду.
– Не боишься, командир? – Блажь недоверчиво смотрел на показания прибора.
– Боюсь, – кивнул Полоз. – Что воды останется кот наплакал, и будешь ты, мил друг, из болота хлебать.
Блажь не нашелся что ответить, молча набрал флягу. Ради Нестера пришлось растянуть привал на лишние полчаса – хотя Нестер и не просил, по его лицу, по катившемуся по лбу поту было понятно, что переход давался ему с трудом.
– Из-за меня? – не выдержал он.
– Нет, – отрезал Полоз. – Надо сориентироваться, и вообще.
Он достал карту, сверился с ней. Блаженный присел рядом, сунул нос в планшет Полоза.
– Ни хрена я в вашей технике не шарю.
– Как же ты нас ведешь тогда? – усмехнулся Якут.
– А вот так. Прямо потопаешь – будет бывший город Соликамск, еще прямо – Киров, а там и до Северного форта рукой подать. Ну а за Северным фортом, чуток южнее, – вот она, на блюдечке с голубой каемочкой. Москва-Сити. Столица Российской Федерации, чтоб им там всем.
– А ты там бывал? – не удержался Якут.
– Да на кой оно мне? – отмахнулся Блаженный. – На севере от форта бывал, в Восточный ходил. Но ты не боись, географию знаю.
– Смешно, – ответил Полоз. – Ладно, привал окончен. Встали и пошли.
Отряд двинулся вслед за командиром.
– Внемлите, праведные! Священный Дух указал нам на врагов наших. Как сказано в Великой Книге, ищущие богатств да низвергнуты будут в огонь. Огонь очистил их, переродил, и будет так со всяким, кто потревожит наш покой.
«Праведные» угрюмо молчали. Подходили по одному, вставали на колени, принимали «благословение», косясь на пепел от костра. Кряхтя поднимались, медленно шли к своим домам. Гвездослав провожал их острым взглядом, вглядывался в лица. Паства взгляда избегала, бурчала под нос благодарения и отходила от него подальше.
Ветер трепал длинные волосы Отца. Гвездослав недовольно поморщился – под рясу поддувало. Босые ноги еще грели подернутые пеплом угли, но уже хотелось поскорей вернуться в дом, крикнуть Лешку, пусть накрывает на стол. Сколько там еще? Серенко, Марьяна с дитями. Корова! Не могла детей на первую очередь сунуть, пока еще был у него запас благости. Дитятям улыбаться надо, для них особое благословение.
Гвездослав повернулся и, проигнорировав глупую бабу, пошел в свой дом. Краем глаза заметил вытянувшуюся физиономию Марьяны и прибавил шагу. Пущай теперь покрутится, побоится, что утратила расположение Отца. Авось ума прибавится. Оглянулся. Марьяна как стояла, так и упала на колени, детей тискает, а они чуют, они-то знают, едва ли не в рев. Бабы шептаться начали, ишь, глаза отводят. Она к ним, а они от нее. Скоро так пошли, точно от прокаженной. Хорошо!
Он пошел в дом, пятка за пятку отряхнул ноги от праха.
– Лешка!
– Иду, иду, радетель!
Вот правильная баба. Гвездослав сбросил в угол кожушок, отороченный медвежьей шкурой, снял с себя амулеты, задел длинную прядь, выругался в бороду. Лешка гремела тазами, хлопотала, таскала из сеней горячую воду, готовила омовение.
– Скоро там? – прикрикнул на нее Гвездослав, не столько для дела, сколько для острастки. И чтоб услышать свой властный, хорошо поставленный голос. Когда-то пел он в церковном хоре, только где он теперь, этот хор? А у кого ум есть, тот всегда пристроится. Над людишками власть иметь будет. Сладкая она штука, власть. Людишки что? Мусор, быдло, они для того и существуют, чтоб над ними командовать. Всегда за сильным стремятся пристроиться, всегда сильного ищут. А как найдут – вот тут и будет им хлеб с маслом. Супротив слова не скажут, на такое пойдут, чего сами от себя не ожидают.
Горячая вода давала обильный пар, Гвездослав смотрел, как тонкая струйка вливалась в холодную воду. Лешка сноровисто мешала в тазу, подливала и не замечала будто бы, как кожа краснела. Вот взять ее, Лешку. Поначалу гордая была, а ничего, пообломал ее. Под себя подстроил. Да и надо-то было всего ничего – власть свою показать. Мужика, с которым она пришла, «праведные» его заморили, вот тут-то и гордыня вся кончилась.
Гвездослав опустил ноги в таз. Заохал, застонал, наслаждаясь горячей водой. С минуту посидел так, потом ткнул ногу в Лешкины руки. Лешка проворно мыла, массировала заскорузлые пятки. Скоро бросилась к тумбочке, достала барсучий жир.
– Сколько раз тебе говорил, рядом держи. – Гвездослав ткнул жилистым кулаком в голову Лешке. Она закивала часто-часто, расстелила полотенце на коленях, обтирала ногу, смазывала жиром кожу.
– Не сердись, не сердись, благодетель. Дура-баба!
– Вот то-то и оно, что дура, – заворчал Гвездослав. – Слышь, Лешка, Марьяну бы надо проучить. Ты там пусти слух между баб, дескать, Отец за Марьяной следит, потому как грех на ней имеется. А какой, не говори. Слышишь?
– Пущу, пущу. А какой грех-то, Отец?
– Дура! Говорю же, слух пустить надо. Есть там грех или нет, не твоего ума дело. Пускай помучается.
– А, ну так бы сразу и сказал.
– Цыть у меня! Говоришь много!
Лешка притихла. Домыла другую ногу, подставила тапки. Гвездослав вставил ногу в прогретый мех, пошаркал, откинулся к стене. Из-под бровей смотрел, как Лешка убирает выплеснувшуюся воду, таз, наскоро полощет руки, собирает на стол. Потянуло едой, разваренная картошка дышала паром, на столе, как по волшебству, возникали соления, румяный окорок, запеченный до корочки, каравай душистого хлеба. Ждал, пока поставит Лешка на выскобленный стол лафитник, наполненный настойкой, и только потом нехотя поднялся с лавки, подошел, сел за стол.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments