Аборигены галактики - Игорь Минаков Страница 15

Коршунов быстро вышел в коридор, поманил за собой Самотеху. Спросил вполголоса, убедившись, что никого из ракшасов нет рядом:

– Где бомбоубежище?

Куратор лагеря округлил глаза, и Тимуру пришлось объяснить:

– Все богатые ракшасские дома оборудуются собственным «бомбоубежищем» – это традиция. Дом градоначальника строили давно, еще до того, как эту должность занял Дор Каррохос. Значит, здесь обязательно есть «бомбоубежище». Где оно?

Самотеха пожал плечами. Признался:

– Я не знаю. Может быть, у местных спросить?

«Спрашивать у местных» Тимуру хотелось все меньше и меньше. Особенно учитывая то, что милицмейстер хоть и прожил на Земле два десятка лет, но родился и вырос на Ракшасе. Однако выбора не было.

Он вышел в переднюю, где тесной кучкой стояли туземные милицмены. Спросил:

– Где в этом доме бомбоубежище?

Ракшасы молчали, только быстро поглядывали на начальника. Тимуру пришлось повторить вопрос, теперь глядя милицмейстеру в глаза:

– Где бомбоубежище?

– В конец корьедор, – прокаркал тот нехотя по-русски, безбожно коверкая слова. – Двер есть заколочен. Нет пользы. Дор не чтил традиции.

Кулаки вновь зачесались. В Кей-Кей велось досье на всех ракшасских функционеров, в связях с Хашараппой старооскольский милицмейстер уличен не был. Но об убийстве бургомистра он явно не сожалел и вряд ли стал бы ему мешать. Почему Каррахос оставил его на ответственной должности? Тонкая ракшасская политика, не иначе… Черт бы ее побрал.

Коршунов прошел в самый конец коридора. Здесь были спальни младшей жены и гостевые, санузлы, кухня. Торцевая дверь и впрямь выглядела запертой. Тимур внимательно осмотрел ее. Пластик, тонированный под композитную сталь. «Бомбоубежище» было ритуальным, а не реальным.

Он оглянулся, скомандовал:

– Прижмитесь к стене, освободите коридор!

Вынул из кобуры короткоствольный патрульный бластер, взялся за ручку двери. Резко дернул. Дверь распахнулась, как и ожидалось, в лицо дохнуло холодом и затхлостью. Дверь была вскрыта изнутри. Убийцы пытались сделать это аккуратно, тихо, чтобы не разбудить домочадцев. Но что-то пошло не так. Или, может быть, Каррахос не спал, развлекался с молоденькой женой? Как бы то ни было, когда подоспела милиция, преступники были еще близко, их можно было взять по свежим следам! Только никто и не пытался это сделать. Слишком многих устраивала смерть своенравного бургомистра.

– Возьми еще двух людей, и за мной! – приказал Тимур Самотехе.

Включил фонарь, принялся спускаться по крутым ступеням.

«Бомбоубежище» было оборудовано в полном соответствии с традициями: общая комната, заставленная столами и стульями, на стеллажах от пола до потолка – коробки с какими-то консервами, бочонки с водой. Две спальни: малая для хозяина и большая, с двухъярусными кроватями – для жен и детей. И везде – паутина, пыль, плесень. Дор Каррахос в самом деле ни разу сюда не наведывался.

Но Тимура оборудование «бомбоубежища» не интересовало. Главное нашлось в углу большой спальни. В стене под кроватью зияла дыра. Рядом – гора свеженакрошенного щебня и штукатурки. Коршунов присел на корточки, затем и вовсе на четвереньки стал. Посветил в дыру. Тоннель. Старый. Свет мощного фонаря тонул в черной бездне.

Он осторожно заполз в него, ковырнул ногтем стену, понюхал. Тоннель в самом деле был очень старым. Канализационная сеть древнего завода.

– Куда он ведет? – тихо спросил у сунувшегося следом Самотехи.

– Понятия не имею. Я о нем вообще не слышал.

– Плохо. А Хашараппа, получается, слышала. Так кто на самом деле курирует лагерь? А, Влад?

* * *

Почти час оперативники убили, плутая по вонючим темным коридорам. То находили следы прошедших здесь недавно злоумышленников, то вновь теряли. В конце концов Коршунов сдался. Наверняка преступники уже выбрались из этого лабиринта. В Старооскольском лагере у Хашараппы имелся свой резидент и несколько осведомителей, как и во всех остальных. Следовало их задержать и допросить, если они еще не сбежали. А если сбежали – разыскать, задержать и допросить. Земля не Ракшас, здесь затеряться не получится. Но прежде всего следовало поставить в известность Лорда.

Ко времени, когда они вернулись в дом Дора Каррохоса, там уже было пусто: тела увезли, криминалисты чрезвычайки улетели в город, поработать с полученным материалом, милицмейстер расставил вокруг дома охрану и тоже удалился. Коршунова это устраивало. Оставив рядом одного Самотеху, он вызвал начальника Кей-Кей по закрытому каналу. Часть передней тут же провалилась во мрак, став недоступной для внешнего наблюдателя, буде такой объявится.

Против ожидания, Лорд не спал, хоть в Москве только-только забрезжил рассвет.

– Что у нас плохого? – спросил с ходу.

Коршунов доложил.

– Доигрались, – зловеще констатировал Лорд. – Досюсюкались! Расслабились, устроили, понимаешь, песочницу – «блинчики-куличики»! Я разве для того разделил отдел на сектора, чтобы плодить бесполезных функционеров? Дожили! Какие-то инопланетники знают наш мир лучше, чем оперативные сотрудники Карантинного Комитета.

– Этой канализацией триста лет никто не польз… – взялся оправдываться Самотеха. И прикусил язык, наткнувшись на ледяной взгляд Лорда.

– Значит, так, Коршунов. Игру в казаков-разбойников ты заканчиваешь. Хашараппу выкорчевать с корнем, и немедленно. Арестовать всех – главарей, курьеров, резидентов, вербовщиков, боевиков. Вплоть до стукачей!

У Тимура холодный пот на лбу выступил.

– Но это две с половиной тысячи человек только у меня! А еще Африка, Америка…

– Вот две с половиной тысячи и арестуешь. Африканский и американский сектора получат аналогичный приказ.

– Но это неправильно! Мы столько лет работали, чтобы установить над шпионской сетью тотальный контроль. Опасен не тот враг, которого знаешь, а тот, о ком не догадываешься. После арестов Ракшас снова зашлет к нам шпионов, и придется начинать все заново…

– Хватит мне сказки рассказывать! Контролирует он… Вижу, как ты контролируешь. Если к противнику слишком долго проявлять мягкость, он воспримет это как слабость. И начнет наглеть. Пора ставить зарвавшегося наглеца на место! Показать, кто в этом доме хозяин. Чтобы впредь неповадно было.

– Хорошо, арестуем – не проблема. И что потом с ними делать? Принудительную депортацию начнем? Или концлагеря будем строить?

– Что потом – не твоя забота. Позже разберутся, кому положено. А сейчас я не хочу, чтобы, пока ты «контролируешь», фундаменталисты перестреляли всех наших друзей. Все, действуй. Конец связи!

* * *

И все же они не успели. Не могли успеть: в то самое время, когда Лорд отдавал приказ ликвидировать Хашараппу, из ТЛП-кабины Верхнетагильского интерната вышли четверо в черных кожаных плащах – форменной одежде ракшасской милиции. «Троюродные дяди» спешили сообщить Кийре Каррохос о трагической гибели ее отца.