Багровый рассвет - Виталий Винтер Страница 15

– Если бронетехнику высадили, то точно большой десант… – перебил его хорунжий.

– Или показательная высадка, а настоящий десант где-то в другом месте пройдёт… Ну, шо ты мне мозг ешь, советник? Тебя зачем прислали? Вот давай советуй, что нам дальше делать?

– Сколько у тебя, сотник, народа под рукой? Атаку с той стороны коша отбили?

– Всех, кого здесь видишь – остальные на позициях. У нас тут две неполные сотни, если ты этого до сих пор не понял. Войцеховский передавал пять минут назад, что атаку они отбили и азапы отошли к дюнам. Подпалили два танка, но откуда они взялись, не поймут никак. Потери большие, и если броня ещё раз попрёт – то сомнут их.

– Надо отходить, сотник, – серьёзно и безапелляционо, играя мощными желваками, сказал хорунжий. – Без вариантов.

На мгновение, словно прислушиваясь к их спору, исчезла стрельба, и тишину тут же разорвали гневные выкрики островников, которых быстро успокоил сотник:

– Отходить, говоришь? А ты шо, не знаешь, где проходит наша единственная дорога? По-над самым морем, и посты на ней с самого начала не отвечают. А в горы – как нам с бабами и детьми бежать? Знаешь, что у местных татар нет слова назад, только вперёд – «агла». Так что у нас сейчас только один выход, если нам надо назад – то разворачиваемся и «агла». Вот тут и будем на укреплённых и знакомых позициях их встречать.

Хорунжий недовольно покачал головой, что не укрылось от цепкого взгляда сотника:

– Не нравится?! А мне своих бросать не нравится. Понял? А пробиваться по уже, наверняка, захваченной дороге, где с одной стороны море, а с другой скалы, и семьи вывести? Гиблое это дело. Может, кто и выйдет к Запрудному кошу, да лучше уж тут все ляжем.

– По лиману могут с тыла обойти… – устало и безнадёжно кинул в ответ хорунжий.

– Так там воды пару метров. Баржа с танками не пройдёт, а пехоту мы на косе вырежем. Там видимость полкилометра, не меньше. Что ты от меня конкретно ждёшь?

– Мне кажется, что эта атака в лоб была отвлекающей. Теперь они связали нас боем. Все подкрепления стянуты к берегу – удар же будет нанесён где-то в другом месте.

– Слушай, стратег столичный! Хочешь помогать – бери легкораненых и прикрой лиман, если тебе там мерещится всякое. Будешь ещё меня учить со своими четырьмя зирками на погонах. Ты тут кто? Главнокомандующий или штабной курьер в звании старшего хорунжего? Всё, разговоры окончены! Всем занять свои позиции.

Сотник нахлобучил на свою большую голову шлем и, прильнув к инфракрасному биноклю, заговорил в рацию, бесконечно вызывая кого-то:

– Гвоздика, я Южный Кош, приём! Гвоздика, требуется срочная помощь…

Хорунжий защёлкнул забрало шлема и безнадёжно махнул рукой в сторону сотника. Пригнувшись, он направился к темнеющим невдалеке строениям. Сашка невольно засмотрелся на то, как тот двигался. Он шёл так легко и бесшумно, что, казалось, даже не касался высохших до белизны пучков травы, раскиданной вокруг. Просто встал и поплыл.

За ним последовали ещё трое легкораненых, к которым присоединился и Сашка. Над их головами, всё так же шелестя и взвизгивая рикошетами, носились, словно рой растревоженных пчёл, разноцветные струи трассеров. Минут пять они, старательно пригибаясь и кланяясь, пробирались через лабиринт полуразрушенных построек на окраине коша. Перестрелка вяло продолжалась в том же темпе, и ребята, шедшие за хорунжим, прибодрились, стали перекидываться весёлыми шуточками:

– Дали прикурить черноте! – сверкая в темноте белоснежной улыбкой и такой же повязкой на голове, проговорил, ни к кому конкретно не обращаясь, сутулый молодой казак с древней СВД.

Настроение в их группе заметно улучшилось, и вся группа прытко побежала за быстро лавировавшим хорунжим между затерявшихся в темноте и прибрежном песке построек. Через четверть часа они добрались к противоположному краю коша, упиравшемуся в полого поднимавшееся предгорье. До языка лимана осталось пройти всего ничего, и хорунжий, видимо, рассудил, что пора познакомиться со своими бойцами поближе. Взобравшись на полузанесённую песком крышу заброшенного сарая, он несколько минут пристально вглядывался в поблёскивающие воды. В ней отражался лишь безжизненным заревом огонь звёзд, висящих над головами. Затем так же резво спрыгнул к терпеливо дожидавшимся его бойцам и поднял забрало:

– Вроде тихо. Правда, инфракрасный диапазон забит от нагревшегося песка, – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал себе под нос хорунжий. – Ну, воины, давайте знакомиться и считать, что у нас за зброя в наличии. Хорунжий, головного штаба столичного коша, Иван Шестопал. К вам меня вчера послали для организации и координации обороны. Да видать, поздно… «Ратник» вы мой видите, жаль, он только у меня и командную сеть не построить… У меня полный комплект к «Ятагану» и, – он открыл один из подсумков и достал четыре круглых, как яйца, гранаты, – и четыре импульсные наступательные гранаты. – Он кивнул Сашке: – Ну, давай теперь ты, младшой.

– Младший урядник второй сотни Хомутского, Александр Заставский. – У меня «весло» и пять магазинов к нему.

Следующий заговорил стоявший рядом с Сашкой молодой весёлый казак с перевязанной головой и обшарпанной СВД:

– Гармаш первой сотни Войцеховского, Марк Бергман. СВД, пара сотен набоев к ней и одна лимонка. – Он кивнул на прицепленный к поясу тёмный цилиндрик.

– Где ж твоя артиллерия, пушкарь? – невесело усмехнулся хорунжий.

– Нема больше! Вся вышла. – Парень кивнул на свой ремень. – Всё, шо осталось. У нас в сотне всех с наплечниками за десять минут боя выбили дроны, как в тире, – и, зло сплюнув в песок у ног, отвернулся, подтягивая ремни лёгкого бронежилета.

– Рядовой первой сотни Войцеховского, Семён Тарантуха, – звонким мальчишеским голосом прокричал в наступившей тишине молодой и такой же высокий, как и худой паренёк, закутанный в комплект полной защиты старого образца. От тяжести которого он был весь мокрый и постоянно вытирал блестевший от пота лоб. – Один АК-103 и четыре с половиной магазина.

– Куда ж тебя в твоём саркофаге достать смогло? – спросил его хорунжий.

– Да осколок через правый плечевой зазор между латами залетел, – смущённо ответил рядовой.

– Стрелять можешь?

– Ну, с левой как-то буду! – мотнул головой парень.

Последним был коротко стриженный, начинающий седеть, сутулый, мощный и дочерна загоревший дядька с перебинтованной повыше колена правой ногой, неторопливо куривший, пряча огонёк терпко вонявшей козьей ноги в кулак.

– Бунчужный* первой сотни Хомутского Роберт Тельманов, – неторопливо, словно роняя тяжёлые камни-слова, начал докладывать он. – Имею ПК и три ленты к нему, плюс три эфки.

– Значит так, бойцы. Занимаем позиции немного впереди крайних построек коша, благо там песчаные дюны намело и обломков скал и заброшенных домов предостаточно. – Что-то тихо пискнуло у него в шлеме, и он глухо ругнулся и продолжил: – Дождались! Слушай мою команду! Рассыпаемся редкой цепью. Расстояние между позициями метров сто. Без моей команды не стрелять и почаще меняйте позицию. Вон гармаш уже знает, как дроны метят огневые точки. – Он достал два продолговатых серых кругляша гранат и передал их Сашке. – Ты, младшой, давай на самый правый край топай, где горы начинаются. Ты, Роберт, самый, видать, опытный, иди на левый фланг, если что – жди и подрежешь их с фланга, когда в атаку втянутся. А вы двое со мной идёте.