Марс наш! - Валерий Большаков Страница 15

Резерв топлива для СОМ позволял увечному «Леонову» провести маневр сближения с «летучим голландцем», тем более что он дрейфовал параллельным курсом.

Но быстро подлететь, как выразился Ашот, было нельзя – небесная механика не позволяла совершать резкие телодвижения. Десятки раз пыхали микродвигатели коррекции и маневрирования, пока не уравняли скорости двух кораблей.

А когда дистанция между ними сократилась до километра, сомнения отпали – «Леонов» сближался с «Террой-2».

Центральным и самым объемным модулем европейского корабля был конусовидный топливный бак.

С острой стороны крепился двигательный отсек, а все прочие модули помещались на основании конуса.

– На самовар похоже… – прокомментировал увиденное Царев.

– Да, что-то такое есть… – согласился Воронин.

– Слу-ушай, командир, – сказал Ашот, – там что-то не то! Ты видишь? У них люк открыт!

– Как – открыт?

– Настежь!

Воронин присмотрелся к медленно вращавшемуся конусу.

Круглая бляшка люка на выпуклом боку «самовара» была откинута, позволяя глазеть на интимные места шлюза, мрачно зиявшего чернотой.

Николай передернул плечами – из отверстого люка словно дуло тоской и гибелью…

– Стыкуемся, – буркнул Воронин. – Ген, сможешь сам?

– А чего тут мочь? – бодро откликнулся Царев. – Стандартная программа.

– Давай… А я своим ходом.

Николай доплыл до «Терры», чуть промахнувшись, и манипулятор СПК схватился за жгуче-белую антенную тарелку, отбрасывающую четкую тень на переходной отсек.

Закрепив фал на космоскафе, Воронин оглянулся.

«Леонов», брызгая из сопел, медленно наползал, разворачиваясь уцелевшим стыковочным узлом.

– Ашот, плазморез захвати. Вырежем нормальные латки.

– Точно! Хоть переходник по-человечески укрепим!

Кивнув, словно Подолян мог его увидеть, Николай проплыл в тесную шлюзовую камеру.

– Чем дальше, тем интересней. Внутренний люк тоже разблокирован!

– Ничего себе… – донеслось бормотание Царева.

Воронин дождался, пока громада «Леонова» наползет и ощутимо качнет «Терру».

– Есть касание! Есть обжатие стыка! Есть стыковка!

– Жду. Отшлюзоваться не забудьте. Наш кораблик… хм… не совсем герметичный.

Звякнул люк, Подолян на пару с любопытным Гоцманом ввалились в соединительный модуль, и Воронин осторожно, от поручня к поручню, мимо шкафов с оборудованием и круглых экранов проплыл в грузовой отсек.

Все вокруг было одинаково вогнутым и равно обито мягкими панелями.

Приборы, пульты, транспаранты, иллюминаторы торчали отовсюду – и снизу, и сверху, и с боков.

Николай огляделся: контейнеры какие-то (будем считать, что на потолке), четыре скафандра из гибких металлических колец, с цилиндрическими прозрачными шлемами (будем считать, что у стенки).

Неуютно было здесь, неуютно и гробно.

– Ашот, обыщи весь отсек, проверь контейнеры. Да, и загляни в посадочный модуль. Осторожно только!

– Конечно… – проворчал Подолян. – Что я… совсем, что ли? А почему только в один посадочный? Их же два должно быть? Я читал!

– Он читал! – фыркнул Воронин. – Чучело…

– Чего ты все время – чучело, да чучело! – обиделся бортинженер. – Чуть что, сразу – чучело!

Николай посмотрел на Ашота, щуря глаза, и тот заторопился исполнить приказ, унимая остаточное ворчание.

Николай обыскал энергомодуль – никого.

Модуль ориентации – та же история, только яркая крупная звезда заглядывала в крошечный круглый иллюминатор над терминалом.

Белый санитарный отсек – и здесь пусто!

Живых Воронин и не надеялся найти, однако и мумии в скафандрах ему не попадались на глаза…

– Никого нигде! – донесся голос бортинженера по рации. – И посадочный модуль на месте! Один из.

– Мистика какая-то, – сказал врач.

– Вода! Вода! – ликующе заорал Ашот. – Тут вода!

– Много? – обрадовался Николай.

– Тонны две, как минимум! Замерзла, емкость раздуло… Ничего! Мы ее согреем теплом наших сердец!

«Чучело!» – улыбнулся командир, а вслух сказал:

– Двигайся ко мне, я у командного отсека. Это рядом с жилым! Вот что… Захвати баллон с ксеноном, я там где-то видел.

– Чичас!

Оба космонавта слетелись в тесный жилой отсек, к переборкам которого были пристегнуты спальники.

Воронин приблизился к запертому люку в рубку и попробовал отпереть его.

Люк не поддался.

– Чтобы ты понимал – он не откроется, – сказал Ашот, – пока не восстановится нормальное давление.

– Баллон принес?

– Во!

– Я тогда заблокирую все входы-выходы, а ты откроешь баллон. Может, они в командном?..

Воронин заблокировал люки, и Подолян сдвинул регулятор.

Тугая парящая струя ударила в переборку, отбросив Ашота к противоположной стенке.

Командир смолчал.

По внешней акустике он расслышал слабое, рассеянное шипение.

Отсек заполнил легкий туман, струя рвала его в клочья, закручивая их, и уже не шипела – выла.

– Что же он не открывается? – пробормотал Гоцман.

– Придется резать… – сморщился Николай.

– Погоди, командир, – сказал Подолян, – он, кажется, исправляется…

Красный огонек на люке в рубку замигал и потух.

С шуршанием плита уползла в щель.

Воронин напрягся, ожидая увидеть тела, но глаза зря шарили по пультам управления, по приборам, по сборкам связи – командный отсек был абсолютно пуст.

На «Терре» не было ни одного человека.

– Экипаж – йок.

– Просто мистика какая-то! – растерянно проговорил Гоцман.

– Может, их пожрали? – измыслил гипотезу Подолян.

– Ага… – проворчал Воронин. – Подлетает такая форма небелковой жизни… Стоп! Доктор, вы экспресс-лабораторию захватили?

– А как же! Вот.

– И как тут с микрофауной?

– Стерильно! Вообще никакой органики.

– Понятно… Ашот, возьми-ка кристаллозапись бортжурнала, может, чего в них есть?

– Бу-сде! Ага, возьми… Нету их!

– Как? Совсем нету?

– Ну, пусто!

– Блин… Возвращаемся! Нарезать «стройматериалу» мы сегодня не успеем, поздно уже. Давайте хоть воду перетаскаем. Лед-то есть.